Князев резко натягивает футболку.
— Исчезни с моих глаз, — злобно рычит бывшей однокласснице.
Ирина хмыкает и спускается на землю.
Глеб притягивает меня за талию и глубоко целует.
— Прости за эту сцену, мышка. Безухова всегда была без тормозов.
— Зачем ты за нее извиняешься? — пожимаю я плечом. Беру Глеба за руку, — пошли, у тебя сегодня по плану общение с друзьями. Ирина права, невежливо уединяться, когда приезжаешь в гости.
Князев чертыхается за моей спиной. Я тоже уже настроилась на близость. Но не жажду повторять попытку уединения. С ужасом думаю, что она могли прийти позже и застать совсем другую картину.
По лесной тропинке выходим на основную аллею. Обратный путь получился сильно короче.
Картина у дома разительно изменилась. Похмельное уныние сменилось постпохмельной энергичностью.
Аверьянов с большим мусорным мешком собирает по участку пустую тару. Боря на террасе нанизывает шашлык на шампуры.
Мы с Глебом подходим к мангалу. Петя уже разжег угли. Рядом с ним на шезлонге устроился Макс Бурлаков с бутылкой безалкогольного пива. Он реагирует на наш приход очень вяло.
— Привет! — говорит мне и протягивает руку Глебу.
— Макс, может все-таки нормального пива, а не эти помои. Тебя бы поправило, — уговаривает Петя.
— Не, Петюнь, надо ехать сегодня. Сейчас твой активированный уголек подействует, и меня отпустит. Надо было его еще ночью выпить.
— А где все девушки? — интересуюсь я, слегка зависаю на разглядывании горящих углей.
— На кухне что-то делают, — меланхолично оповещает Петя.
— Я пойду помогу, — быстро чмокаю Глеба и покидаю мужскую тусовку.
На кухне тоже все очень живенько. Алина чистит картошку. Катя пытается втиснуть в посудомойку как можно больше посуды. Ира моет овощи.
Нахожу в выдвижном ящике еще одну овощечистку и присоединяюсь к Алине.
— А, по-моему, мужчина не должен напиваться, как свинья, — вещает Безухова.
— И какая стадия считается «как свинья»? — уточняет Катя. — Насколько помню, Максим наверх на своих двоих ушел.
— Как свинья, это когда уже не встает, — не смущаясь поясняет Ира, — надо как-то определиться. Или ты едешь к дружбану бухать и тогда делаешь это в гордом одиночестве. Или должен быть в состоянии удовлетворить девушку, если берешь ее с собой.
Она вытирает овощи, перемещается к нам за стол и начинает нарезать салат.
— Ну, ты вчера тоже себя в алкоголе не ограничивала, — напоминает Алина.
— Я женщина, я смогу, даже если напьюсь вусмерть, — гордо декларирует Безухова. Ее взгляд останавливается на мне. Сразу хочется отсюда исчезнуть.
— Груша, а вы давно встречаетесь с Глебом? — оценивающий взгляд неприятно ощущается.
— Две недели, — невольно краснею. По ощущениям мы вместе бесконечно долго, а реальность несколько иная.
— А, понятно, — удовлетворенно тянет Безухова, — еще пара месяцев осталась.
Бывают слова, которые бьют больнее ножа. Эти из той же серии.
Молча чищу картошку, пока она не заканчивается, и ухожу с кухни. Чувствую, что не могу находиться в одном пространстве с этой бесцеремонной особой.
Нахожу взглядом Глеба у мангала и иду к нему по газону.
— Что случилось, мышка? — Князев ловит меня за талию и наклоняется к уху. — Ты расстроена.
— Все нормально, — пытаюсь улыбнуться.
— Безухова что-то сказала? — повышает голос Глеб.
С беспокойством смотрю на Бурлакова. Он мне нравится. Не хочу никаких скандалов и разбирательств. Макс замечает мой взгляд.
— Не беспокойтесь, Груша, мы скоро уедем, — меланхолично замечает Бурлаков, — даже не знаю, за что люблю эту сучку.
Волков усмехается, но никак не комментирует риторический вопрос друга. Ворошит угли кочергой.
— Боря, неси шашлык, — кричит Петя, и все переводят взгляд на веранду.
Глеб прижимает меня спиной к груди и обнимает двумя руками:
— Не обращай внимания, — шепчет мне на ухо и целует в шею. Расслабляюсь и успокаиваюсь в его объятиях. Она о нас ничего не знает.
Шампуры водружаются на мангал. Вскоре пространство пропитывается запахом готовящегося мяса.
— Все-равно достойно выступили, — продолжает Петя прерванный мной разговор, — четвертое место железобетонное, как бы сегодня день не прошел.
— Да, особенно коллеги-дзюдоисты порадовали, — замечает Глеб, — три золота.
— Почему коллеги? — спрашиваю, поворачивая к нему голову.
— Потому что мы с Максом занимались в детстве дзюдо, — Князев чмокает меня в губы.