— Тем более, что во времена среднего царства в Египте проживало полтора миллиона человек, — замечаю я, — слабо верится, что все они были евреями.
— Кстати, про Египет. Смотрите, — возвращает нас Груша к происходящему на экране.
Люди, одетые а-ля египетские мумии строят на сцене пирамиду из белых блоков. Действо продолжается долго и нудно. Когда готовая пирамида возвышается над рабами, они падают перед ней ниц.
— Мда, — тянет Волков, — убедили. Готов признать масонский след. Как-то трудно этот сюжет связать и с Британией, и с Олимпиадой.
— Кстати, о наших баранах, — возвращается Груша к прерванной теме, — а как христианство покорило мир без средств массовой информации?
— Ну так-то христианству на это три века понадобилось. Нормальная такая скорость распространения из уст в уста. Была обычная секта, которых тогда существовало выше крыши, пока Константин не решил сделать христианство государственной религией. А там уже в административном порядке спустили директиву на всей территории империи. Все храмы переквалифицировали в христианские. Смотри пункт про наглядную агитацию. Священники начали окучивать паству.
Церемонию закончили танцем птицы Феникс и песней Take That «Править миром». Над стадионом зажглась праздничная иллюминация в виде всевидящего ока.
— Какая милота, — усмехается Рома, — да у нас тут заявка на мировое господство. В общем, пацаны порезвились на полную катушку. Но нельзя не признать, что концерт был суперкрутой.
Соглашаемся с Ромой по всем пунктам. Немного обсуждаем музыкальное шоу. Сходимся на том, что Muse были круче всех.
— Ладно, народ, давайте спать, — Боря широко зевает, прикрывая рот рукой, — у некоторых на сон вообще мало времени осталось.
Горячо поддерживаю предложение и быстро утаскиваю мышку в норку.
В комнате, которую нам выделил Петя, три окна, которые выходят на три стороны. Поэтому в помещении кроме большой двуспальной кровати и пары комодов больше ничего нет. В каждом окне горят звезды.
— Здесь не хватает окна в небо, — шепчет Груша.
— Ты права, — соглашаюсь я, ловлю руку Груши и целую ее пальчики, — знаешь, я первый раз сплю в этой комнате. На месте Пети оставил бы ее за собой и никого сюда не пускал.
— Очевидно, что Петя великодушнее тебя, — подкалывает меня Груша.
— Совершенно очевидно. Я бы и на дачу никого не пускал. На все выходные запирал бы тебя в этом лесу и единолично лицезрел.
— Я бы не возражала, — тихо замечает мышка.
В трехоконной комнате я прижимаю Грушу спиной к своей груди. Перед тем, как упасть в сон, мы смотрим в одном направлении — в звездное небо. И да, я опять жалею, что я не поэт.
Глава 64. Крылья
Глеб Князев
Рабочий день начинаю с визита к Волкову. Располагаемся в кожаных креслах и поглощаем традиционные десерты с кофе.
— Глебчик, по поводу съемок Федоровой в нашем ролике, — Сергей поднимает на меня многозначительный взгляд, — сам понимаешь, что мама ждет крайне трепетного отношения к своей подруге. Нужно будет прикрепить к ней человека, который будет ходить по пятам и исполнять любую прихоть. Кто это может быть? Может, Майя из рекламного?
У меня есть ответ на этот вопрос, но делаю вид, что задумался. Мышка постоянно сидит на сайтах рекламной и маркетинговой тематики. Очевидно, что ей надо двигаться куда-то в ту область. Она будет счастлива побывать на съемках рекламного ролика.
— А может Грушу пошлем? — имитирую внезапное озарение.
— Она же не в отделе рекламы, — с сомнением протягивает Волков.
— Это и не обязательно, — пожимаю плечом, — зато обладает врожденным чувством такта. По-моему, главное качество для сопровождающего.
— Ладно, твоя взяла. Я не буду возражать, если Федорова останется довольна, — решается Сергей. — Как уикенд прошел, до меня слухи дошли, что Петя какую-то теннисистку завалил?
— Да? — искренне удивляюсь, — теннисистка действительно присутствовала, но я пропустил этот пикантный момент. Я даже не видел, чтобы Петя к ней клинья подбивал.
— Ну, Петюня всегда тихушником был. Тоже постоянно изумляло, как он пикапит без всяких внешних признаков. Видимо, гипнотизирует взглядом, как удав кроликов, — смеется Волков, — по тем же слухам, за тебя бабы передрались?
— Вот еще. Я пока не призовой кубок и сам в состоянии выбирать, — бросаю раздраженно, — ладно, Сергей, пойду я фронт работ раздавать, понедельник день тяжелый.