В последнюю ночь Наташа не спала вообще, а в предыдущую - мало. Ездила на один день в Москву, вернулась поздно, только легла, разбудили звонки друзей, хотели проститься, через сутки - снова самолёт.
Весна, хорошая погода. Тревога мешала всё это разглядеть. Тревога.
Когда обсуждала заказ эксклюзивной мебели из Италии с бизнесменом в коттеджном посёлке Николина Гора, услышала от него:
- Не обращайте внимания, вся эта история с вирусом - ерунда.
Утром позвонила подруга, узнала "по своим каналам", что рейс, на котором Наташа должна вернуться в Европу, не состоится. До позднего вечера справочные авиаперевозчика, аэропорта и многочисленные сервисы по приобретению билетов давали противоположные ответы или не отвечали вообще.
Как улететь? Купить другой билет? О том, чтобы спать, речи не было. В табло аэропорта, (Наташа отслеживала его на планшете), - никаких изменений, но в четыре утра пришла смс-ка: "Рейс отменён".
"Если не буду к времени вылета, деньги пропадут", - подумала Наташа и на 05.30 заказала такси.
В здании Пулково - немноголюдно, никакой суеты, как-то всё успокоилось внутри женщины, предложили лететь до Москвы, а оттуда не в город назначения, а в Рим, только в Рим.
Терминал Шереметьева - пуст, она шла мимо касс, стоек регистрации, справочных, кафе, магазинов Duty Free, никого, кроме неё, сильное впечатление.
В зале ожидания обнаружила несколько пассажиров, все усталые и нервные. Рыжеволосый мужчина с бородой успокаивал ребёнка лет четырёх-пяти. Выглядел мальчик, как клон отца, но темпераментом ему не было равных.
"Кажется, таких детей называют гиперактивными, - подумала Наташа, - возбуждение преобладает над торможением, в этом случае преобладание значительное".
Мальчик, только что, не прыгал по потолку, на стенах, во всяком случае, остались следы его кроссовок, а, чтобы пробить стекло громадного окна, вероятно, требовалось больше сил, чем накопил ребёнок за короткое время пребывания в этом мире, хотя он очень старался.
Папа пытался удержать чадо подле себя, но, в соответствии с правилами воспитания нашего времени, не наказывал, и претензий отцу никто не предъявлял.
С букварём в руках, тыкая в него пальцем перед носом ребёнка, мужчина твердил:
- Буква "а", буква "у", читаем: ау.
- Ау, ау, ау, ау! - Неугомонный наследник громко испытывал нервы окружающих.
Наконец, объявили посадку, пассажиры вошли в салон, расселись вдалеке друг от друга в, практически, пустом самолёте.
Профессионально улыбнувшись, стюардесса попросила отца "придержать" ребёнка в кресле во время взлёта.
- А, бе, ве, ге, - звенело с другого конца салона.
"Ни бе, ни ме",- сказала себе Наташа, подумав о маленьком деспоте, потом вспомнила старую считалку-загадку:
- "А" и "Б" сидели на трубе.
Провалилась куда-то и попала в непонятное место, в чужое время.
- "А" и "Б", - так назвали себя два существа, сидевшие, скорчившись, на фрагменте прохудившейся старой чугунной трубы, заросшей внутри нечистотами, выброшенной, видимо, после ремонта канализации.
Две загадочные особи-буквы на трубе, а "и" - только, союз в предложении.
"Где я? - не поняла женщина, - это не земля и не другое небесное тело, ибо существа не походили на людей, на известных животных или на изображения гуманоидов".
На заднем плане сцены - широкий вход в грот или в пещеру, заваленный такими же кусками труб, пакетами с мусором и прочими отходами. Под ногами - грязная примятая растительность.
Наташа вежливо поклонилась, представилась и попросила позволения примоститься рядом, больше не на что было сесть. Достала из сумки бумажную салфетку и подложила под себя, чтобы не испачкать модную куртку известного бренда.
- Это другая планета? - спросила женщина.
- Нет, это другая реальность, - возник ответ в её голове, тогда они и познакомились: "А", "Б" и Наташа.
"На каком языке я говорю с существами? - удивилась про себя женщина, - ни на каком, мы вообще молчим, но понимаем друг друга".
Оба представителя неизвестной реальности беззвучно объяснили, что являются супер особями, то есть существами самого высокого класса.
"У нас тоже раньше была модной теория классов", - подумала Наташа, вспомнив, почему-то, булгаковского Шарика, и спросила, любезно улыбнувшись:
- Как я здесь оказалась? Если прилетела на самолёте, где остальные пассажиры?
Повертела головой, разыскивая мальчика, потому что уже несколько минут не слышала его возбуждённого крика.
- Вы не прилетели, произошёл сдвиг реальностей: вашей в нашу сторону или нашей к вам, - получила ответ.
"Забавно, - Наташа похлопала ресницами и потрогала себя за коленку, - жива, остальное не так уж важно. Кто же её странные собеседники? Не человечки, не обезьянки" ...
Сначала она подумала, что вместо кожи у них меховая шкурка, похожая на ондатровую, и она линяет, ибо на трубе и около неё были насыпаны ворсинки, потом заметила на груди клапаны, и поняла, что это, скорее всего, комбинезоны.
Конечности у существ - короткие и кривоватые, кисти рук - круглые, похожи на лапки, скрюченные пальцы смахивают на коготки, голова - как половина шара, срез - это лица, у обоих они напоминают лепёшку, вроде лаваша, такой готовят в тандыре узбеки около дома, в котором родилась Наташа и жила до переезда в Европу. В "лепёшку", словно круглые чёрные виноградины, вставлены глазки, нос - неровный, будто повариха раскатала полоску теста в руках и прилепила её, вместо рта - щель. Волосы на голове обоих отсутствуют вовсе, полусфера её - не идеальна, заметно выпирают две макушки у каждого. Да, уж, не красавцы. Но ничего тревожащего в поведении незнакомцев не было, наоборот, приветливость, даже сердечность, с оттенком грусти.