— И это ваша причина? — поджала губы Бурцева.
— Да. Разве она не кажется вам убедительной?
— Нисколько. — Завуч вынула из папки чистый лист бумаги. — Пишите объяснительную на имя директора. Нам всем хочется сходить на концерт, это не означает, что можно пропускать служебные мероприятия.
— По-моему, для музыкантов главным мероприятием всегда остается музыка, — пожала плечами Карина, доставая ручку.
— Это по-вашему, — отрезала завуч.
Объяснительную Карина написала, положила ее на стол и пошла работать, ничуть не раскаиваясь в своем поступке.
Вечером, едва она вернулась домой, в дверь позвонили. Это, конечно, оказалась Леля, и Карина вдруг поняла, что весь день подсознательно ждала её прихода.
У Олега была вечерняя репетиция, и Леля напросилась в гости. Она и Карина вместе приготовили себе перекусить, не прерывая разговоры, поужинали и сели смотреть телевизор.
Рядом с Лелей весь вечер Карина ощущала давно забытый уют. Как это, оказывается, прекрасно, когда за ужином можно с кем-то разговаривать и к ночи от постоянного молчания не садятся связки, когда можно вот так, вместе, мыть посуду и смеяться над любым пустяком.
С тех пор как умерла мама, все эти незаметные на первый взгляд мелочи ушли из Карининой жизни, и только сейчас она поняла, чего была лишена долгие годы.
Словно прочитав Каринины мысли, Леля удобнее устроилась на диване перед телевизором и, вытянув на пуфике свои красивые ноги, сказала:
— Ты не поверишь, сколько раз я мечтала, чтоб у меня была старшая сестра. И чтоб мы вот так сидели вместе долгими вечерами и говорили обо всем.
— А ты была одна? — спросила Карина.
— Нет, — со смехом ответила Леля, — конечно же нет. Но вместо любимой сестры у меня было три противных младших брата. Ты знаешь, что это такое — трос мерзких, озорных, нахальных мальчишек? Нет, ты этого не знаешь, и слава богу! — Леля ногой пнула пуфик. — Вечно раскуроченная губная помада, склеенные клеем новые колготки, подло подслушанные телефонные разговоры. Лучше об этом не вспоминать!
— А мама? — спросила Карина. — Вы с мамой не дружили?
— А, мама! — махнула рукой Леля. — Ей было вечно некогда. У нее ведь был отчим — единственный свет в окошке. Ну их! И говорить не хочется. Из-за них я с пятнадцати лет по интернатам и общагам мотаюсь. — Леля задумалась и замолчала, покачивая пуфик ногой.
— Он приставал к тебе? — догадалась Карина.
— Ага, — Леля кивнула. — Я ведь в интернате жила, когда в балетном училась. Приехала на каникулы — как раз мне пятнадцать исполнилось. А мать в больнице лежит с нашим младшим — то ли ангина, то ли скарлатина — не помню. Ну он и полез. Красивый он мужчина, ничего не скажешь, военный. Мать как кошка в него влюблена была. И сейчас так. А я его, знаешь, по морде тапочкой огрела — честно-честно. Не веришь? — Леля весело захохотала. — Прямо тапочкой по усам — у него черные усы. шикарные, как у Никиты Михалкова.
— А он? — тоже смеясь, спросила Карина.
— А он — ничего. Смутился и в ванной заперся. Я — к матери в больницу. Не буду с вами жить, говорю. Уеду обратно в интернат.
— И что?
— Уехала. Хоть каникулы только начались.
— И она тебя не остановила? — удивилась Карина.
— Она меня даже не спросила, почему я уезжаю. Хочешь — пожалуйста. И весь разговор. Вот с тех пор я дома только наездами бываю. В общаге, у подруги, и с Олегом познакомилась. Слушай, — Леля выпрямилась на диване и пригнулась к Карине, — тебе Олежка нравится?
— Как это? — не поняла та.
— Ну так. Обыкновенно. Как мужик. Он всем нравится — знаешь, как в общаге к нему девки клеились? Жуть. Рады были бы. сучки несчастные! — Леля мстительно и торжествующе сверкнула глазами.
Карину покоробило от ее тона, точно Леля повернулась к ней другим боком и оказалась в этом ракурсе косая, кривая и с крючковатым носом. Перед Кариной сидела ушлая, видавшая виды общежитская девчонка, привыкшая каждый день бороться за свое существование и готовая уничтожить конкуренток любой ценой.
Леля вопросительно глядела на Карину, ожидая ответа.
— Как тебе сказать, Лелечка, — мягко начала Карина, — это ведь сложно, избирательно. Нравиться может внешность, а человек при этом может и не нравиться. И наоборот. Понимаешь?
— Не-а, — искренне удивилась Леля, — неужели тебе Олежка совсем не нравится? Нисколечко?
— Да Леля же! — рассердилась Карина. — Прекрати! Я не знаю даже, что тебе ответить: скажешь «да» — ты обидишься и станешь ревновать, скажешь «нет» — тоже будет плохо, расстроишься, что не оценила твой великолепный выбор. Так что извини, я промочу.