Борис вздохнул.
– Да, да, да, – ответил он, как будто все это было слишком уж несерьезно.
– И как она?
– Что ты имеешь в виду под этим «и как она»? Ты что, ни с кем никогда не спал?
– Она хорошо отсасывает?
– Не особенно.
Сид кивнул в знак согласия.
– Такие молодые девчушки, похоже, никогда хорошо не отсасывают. Сколько ей, лет восемнадцать?
– Семнадцать.
– Семнадцать, значит? Жопа у нее классная. Борис кивнул.
– Угу, жопа классная.
– А ты ей пизду сосал?
– Ха. Много знать хочешь.
– А, да брось, блин, сосал ты ей пизду или нет?
– Нет. В смысле, не особо, так, в самом начале.
– Сколько раз ты ей вдул?
– Гм, дай вспомнить… четыре.
– Четыре раза?! Блин, у нее должна быть великая жопа! Господи Иисусе, ты четыре раза ей вдул!
– Ну да. Два раза, когда мы легли в постель, и еще два, когда проснулись.
Сид, похоже, испытал громадное облегчение.
– Значит, когда проснулись. Блин, а я подумал, ты имел в виду четыре раза подряд! Она кончила?
Борис пожал плечами.
– Да, кажется. Она сказала, что кончила.
– А ты сам что, черт побери, не понял?
– Ну да, она кончала.
– Что, всякий раз?
– Черт, да не знаю я, кончала она всякий раз или нет. – Он с любопытством посмотрел на Сида. – А ты что, совсем спятил или как? Что это была за безмозглая болтовня про Лихтенштейн?
– Я сказал, что у меня два вопроса, верно? Итак, второй вопрос: ты Эла Вайнтрауба знаешь? Он кузен Джоя Шварцмана, верно? Еще бы не верно. Чистая правда. Ну вот. А теперь… ты готов? Эл Вайнтрауб близкий друг министра финансов Лихтенштейна.
– Ё-моё, – буркнул Борис. Похоже было, он вот-вот заснет.
– Эл про эту страну все-все знает. Мы всю ночь были на ногах и тогда же до его друга-министра дозвонились…
– Послушай, Сид, – начал было Борис, бросая взгляд на часы, но Сид с мольбой его перебил:
– Пожалуйста, Б., хоть раз в жизни выслушай Сида Крассмана.
– Черт, да не понимаю я, о каком дьяволе ты толкуешь.
– Послушай, Б., прежде чем я пойду дальше, можешь ты мне до четверга одолжить?
– Что?
– Тысячу долларов – только до четверга.
– Ну да, конечно могу.
– Ты никогда об этом не пожалеешь, Б., поверь мне!
5
Лихтенштейн, как выяснилось, имел самый низкий доход на душу населения среди всех стран Западной Европы. Несмотря на альпийское великолепие в плане пейзажа, его относительно недоступное расположение просто, так сказать, не заносило его на карту. Туристы, многие поколения которых эта страна отчаянно старалась привлечь, никогда туда не прибывали. И все же Лихтенштейн имел свой необходимый реквизит: постоялые дворы (живописные), соляные ванны (с пылу с жару), склоны для катания на лыжах (посредственные), казино и оперный театр (закрытые). Там словно бы чего-то не хватало – возможно, чего-то неуловимого. А тем временем то же самое, но чуть более удобное было под рукой – в Сент-Морице, Клостерсе, Кицбюэле, Инсбруке и т. д.
План, разработанный Сидом и Элом Вайнтраубом (другом министра финансов Лихтенштейна), был сама простота – фильм должно было профинансировать правительство Лихтенштейна в ответ на то, что он будет снят в Лихтенштейне и эксклюзивно там показан. Зрители из Лондона, Парижа, Рима, Вены, Женевы, Цюриха – короче, отовсюду – примчатся специальными чартерными рейсами в единственное место, где смогут посмотреть последний фильм величайшего в мире режиссера. Люди всю ночь, а возможно, и дольше будут оставаться на колоритных постоялых дворах с пуховыми пуфами и уютными очагами; они пойдут в оперу, в казино, на лыжные склоны, к оздоровительным ваннам, в магазины, оригинальные и затейливые; они будут наслаждаться живописной альпийской красотой этого места. Очень может быть, что они полюбят Лихтенштейн – его простое очарование, его могучее великолепие, – и эта любовь даже может войти в привычку.
6
– Они хотят десятилетний эксклюзив на картину, – примерно неделей позже говорил Сид.
Борис кивнул. Его совершенно не волновало, где будут показывать картину, ему просто хотелось ее снимать.
– И позволь я тебе еще кое-что скажу, – хитровато добавил Сид. – Знаешь, с кем я сегодня разговаривал? С Эйбом Беккером. Ты ведь не знаешь, кто такой Эйб Беккер, верно?
– Тот монтажер в «Метро»? – предположил Борис.
– Эйб Беккер, – почти скупо произнес Сид, – сводный брат Никки Хилтона. Знаешь, что он сказал? Он сказал, что если дельце выгорит, Конни отгрохает там во-от такой «Лихтен-Хилтон»! – Резкий щелчок пальцами. – Магазины тоже, целый пассаж. Они классно наживутся – и Эйб это знает, можешь мне поверить! – Последнее он добавил с ноткой возмущения в голосе, как будто считал, что они могли бы и его туда подключить.