— Правильно, товарищ Романов, — удовлетворенно кивнул Молотов. Подозрительность и неясная враждебность сразу у него исчезла.
И.В. Сталин еще раз решил уточнить:
— А как вы относитесь к доктрине коллективной безопасности, товарищ Романов?
Плохо он относился к ней даже без подталкивания его высокопоставленного собеседника. Запад и СССР (Россия), к сожалению, всегда были враждебными сторонами. При чем, Запад когда оказывался полностью негативно настроен, а когда частично. В любом случае наша страна должна было постоянно сторожиться удара с Запада. Сказал, что искренне думал много лет:
— Коллективная безопасность сейчас — это просто неясная кажимость. Англия и Франция взяли на себя слишком большую ответственность и, в случае опасности, скорее всего, будут пассивны и не помогут жертвам.
— Гм, а что же нам делать? — логично подошел к важному в нашей стране вопросу Молотов, потом уточнил, смягчив его: — как вы думаете, товарищ Романов?
Ага, от него уже требуют не анализ текущей обстановки, а просто смотрят на его аналитические взгляды. Что же, он не против.
— Сложно сказать, товарищ Молотов, — сделал попаданец задумчивое лицо, — но, в любом случае, если даже мы и захотим встать на чью-либо сторону, нам это не позволят.
— То есть? — даже откровенно удивился И.В. Сталин, — что вы хотите этим сказать, товарищ Романов?
— А так, товарищ Сталин, — твердо резюмировал попаданец, — в рамках договора коллективной безопасности нас только будут придерживать рядом да около, но каких-то серьезных шагов англо-французские империалисты сделать нам не дадут, сразу будут отсекать от всех стран.
Ну а страны фашистского блока… они ведь с первых шагов четко обозначали советские, а я бы даже сказал, антироссийские настроения. Не буду сейчас излишне прогнозировать, слишком много неясных факторов, но мне кажется, что рано или поздно со всеми этими государствами — нацистской Германией, фашистской Италией и даже империалистической Японией — нам придется воевать. Причем первыми нападут они!
— Что же, — подытожил И.В. Сталин, — ваши мысли в целом сходятся с нашими. Ну а если в мелочах вы и ошибетесь, мы вас поправим, то без далеко идущих выводов. Не ошибаются только те, кто ничего не делает.
А теперь, товарищ Романов, все же вернемся к работе Комитета, а то Вячеслав, — он посмотрел на Молотова укоризной, но не сердито, — нас несколько увел в сторону. Что вы видите в работе самым важным?
Сергей Александрович заметно оживился. Или он хотя бы сделал вид, что оживился, ему надо было показать, что общеполитические вопросы он понимает, но не любит. Его уровень — конкретные проблемы и желательно в рамках сферы деятельности Комитета. Пусть понимают это.
Нет, он не то что не хотел бы поговорить, но выглядеть болтуном без четкой концепции и авторитета знатока, боже упаси! Лучше уж тогда выглядеть молчальником и даже скромником!
Так что поговорим о своем учреждении
— Товарищ Сталин, работа Комитета будет организоваться согласно предоставленному вам плану. При этом главное внимание выделяется:
А) пропагандистско-агитационной пропагандистской работе внутри страны. Ближайшие конкретные мероприятия:
— Праздник Великой Октябрьской Социалистической Революции и
— День памяти полководца и князя Александра Невского.
Внешне великийкнязь сказал это невозмутимо и даже скучно, мол, рядовые и уже надоедливые акции, но внутренне сжался и замер. А как Вождь отреагирует на совсем разные праздники. Точнее, даже праздники враждебных лагерей. Двадцать лет назад, в годы Гражданской войны их сторонники, как правило, нещадно резали и вешали друг друга. И хотя историческая эпоха была уже другая, но это объективно, когда смотришь далеко, с расстояния XXI века.
А субъективно, с точки зрения И.В. Сталина? С его-то возможностями он сейчас делал-то, что любая женщина только мечтала — превращал субъективное впечатление в объективную реальность. Разумеется, не все так было просто, природные (божественные) законы ни одному человеку не преодолеть. А вот мечтания и желания других людей и даже многочисленных социальных слоев он мог преодолеть и создавать реальность, как он хотел.
Так как? В монархическо-социалистической аллюзии или же нет? И он останется в физической форме или будет лишь в виде неясных воспоминаний? Попаданец Сергей Логинович тревожно, и, как ему казалось, незаметно, посмотрел на всесильного диктатора.
И.В. Сталин все же перехватил его взгляд, усмехнулся, не торопясь подошел к великому князю и в упор глядя не мигающими глазами, сказал: