Я носилась по скверу, крутясь, перелетая через ограду, клумбы и цветы, молча сшибая хулиганов ударами правой ноги в ролике.
Потом подхватила пострадавшего, перекинула через спину, наклонилась на ходу, приподняв и его сумку, разогналась ещё чуток, перемахнула через кусты – в полёте бедолага отчаянно взвизгнул – пролетела в волоске от потрясённо выпучившегося полицейского и погнала вперёд. Полицейский кинулся за мной. Удирая от него, выскользнула на широкую дорогу, погнала между машин и стаи хулиганов на мотоциклах.
Передо мной некстати замаячил грузовик, и я, разогнавшись, подпрыгнула, прокатилась по чьей-то легковой машине, с разгону перелетела через грузовик.
Сзади последовал единодушный потрясённо-восхищённо-приветствующий вопль стаи хулиганов на мотоциклах. Спасённый уже даже не кричал, судорожно вцепившись в мой рюкзак и обмякнув на моём плече...
- Оторвались? – спросила я через час или больше.
Он промычал что-то утвердительное. Тогда я решилась притормозить и свалиться на скамейку другого сквера. Мальчишка мешком размяк по скамейке, едва выпустила.
Уже луна вышла на небо, а он только-только смог заговорить и первыми словами его были слова благодарности. Полиции не было видно и потому мы просто наслаждались ясным небом и видом Млечного пути.
- А можно переночую у тебя? – спросила и тут же смутилась, вспомнив, что у людей не принято пускать незнакомых девиц к школьникам.
- Можно, – он слегка улыбнулся, но тут же помрачнел, – Я сейчас один.
- А что так? – спросила чисто из вежливости. Так устала и проголодалась, что говорить уже не хотелось.
Смутившись, он признался, что мать где-то работает, а отец пьёт или играет, добывая новые долги. В общем, он сейчас один дома. И, оказывается, ему уже пятнадцать, просто он очень низкий и худой, короче, парня я в нём не разглядела. И зовут его Кин: иероглиф в имени со смыслом «золото, золотой».
И мы отправились к нему. Он проворно накрыл мне вторую, пустующую кровать в своей комнате, и исчез на кухне, обещав угостить спасительницу. Хотя и предупредил, что повар из него не ахти какой.
Мне вдруг позвонил Синдзиро-сэмпай. Их отряд недавно оторвался от полиции. Они проверили ещё пару сумасшедших домов, в одном полиция устроила засаду, была жаркая схватка, погоня... Синдзиро, несмотря на усталость, живописал свои подвиги очень красочно и долго. Эхм, я ему приглянулась или ему так нужна спасительная порция женского восхищения, что уже всё равно, кому что говорить? Хакера, кстати, до сих пор так и не нашли ни Синдзиро, ни Харуко, ни хакеры из кланов других нелюдей. Уже и к ками обращались, пока, правда, мягко намекая. Но божества почему-то особого интереса не проявили. Эх, если всерьёз потребуется их помощь, то ведь и взамен потребуется что-то очень ценное отдать. Словом, очередная проблема для общества нелюдей будет.
Синдзиро всё говорил и говорил. Я, поморщившись, втянула носом странную композицию. Запах плохо выстиранных носков, свежих ниток и брошенной возле иголки... Запах пыли и чистоты в разных углах маленькой квартиры, напоминающей кроличью нору... Запах подгорающего омлета, полусгоревшего лука и ещё сырого, ещё только начавшего портиться кальмара... и... запах слёз... человеческих слёз... такой яркий, странный запах...
Выронив мобильник, я кинулась в кухню. Кин плакал у плиты, не глядя на омлет. Плакал и смотрел на одну из двух мисок на столе, голубую миску с зайчиком. Он шарахнулся от моего вопля:
- Это ты взломал компьютер академии Сиромацудэру?!
Кин выронил лопатку, старую и деревянную, чей запах тоже вливался в причудливую смесь, разливающуюся с кухни по квартире. И смущённо потупился. Прыжком я оказалась около него, вжала его в стену, сдавила ворот рубашки у горла.
- Где информация из Сиромацудэру?!
- Я... я не продавал её, – он робко взглянул мне в глаза, – Там... там что-то непонятное. Похоже на шутку. За такое денег не дадут.