- Живчик, - с некоторой паузой, многозначительно ухмыльнувшись, ответил незнакомец. Но Герой уже не слушал ответа, его распирало от страстного желания выговориться. Эта потребность начисто выжгла ему все внутри и смешала мысли. А в голове уже штабелями лежали истории, готовые к употреблению. И Герой начал.
- Вы знаете, чем знаменит наш город?
Даже сквозь кольчугу было заметно, как напрягся незнакомец.
- Он знаменит тем, что под его стенами произошла самая кровавая в истории страны битва. Нас окружило большое и хорошо вооруженное войско, враги надеялись найти у нас деньги, женщин, вино, но мы все как один встали на защиту любимого города. Я был назначен командовать пешим гарнизоном, и мне было поручено разгромить врага. Вы слушаете?
Но нас было значительно меньше, ну, просто, гораздо меньше! Если бы мне не пришел тогда в голову великолепный план, то еще неизвестно, чем бы все это закончилось. Я велел прорыть подземный ход, и горожане семь дней и семь ночей рыли его, нашу единственную надежду на спасение. И когда работа была закончена, мы ударили в тыл врагам. Я дрался как лев, в первых рядах, с окровавленным мечом и расколотым щитом, убивая врагов одного за другим без пощады, без пощады! Противник был ошеломлен нашим неожиданным появлением и в панике бежал! глаза Героя радостно горели, он был возбужден своим рассказом, но не настолько, чтобы забыть обо всем на свете. И, поэтому, не давая своему спутнику опомниться, он затараторил дальше.
- А вот однажды, в 83-м году, я шел по улице. Тихая такая улочка, почти без машин. И представляешь, вдруг из-за угла выскакивает девчонка лет семи, со школьным ранцем за спиной, и через дорогу. А там - "ЗИЛ", черт его знает, откуда он взялся! Девчонка растерялась, стала посреди дороги, - ни вперед, ни назад. Водитель - по тормозам, но где там! До девчонки метра четыре осталось. И тут я вскочил с кровати, оделся - хвать ее за ранец, и на себя! "ЗИЛ" пролетел в каком-то метре от опешившей девчонки и скрылся за поворотом.
Герой чувствовал, что Живчик не верит ему, но разве это было так важно? Ведь он слушал и не перебивал! И Отважный Герой, не давая ни себе, ни своему спутнику передышки, продолжал.
- А вот еще раз, когда я был "в подполье", всю организацию взяли в одну ночь. Я случайно спасся, потому как... ну, в общем... девушку домой провожал и увидел, как ребят охранка забирает. Эти гады по всему городу раструбили, что группа Громика уничтожена и сопротивление сломлено. Тогда я понял, что нужно сотворить что-то выдающееся, чтобы все об этом заговорили, да при этом самому живому остаться, дабы доказать, что группа Громика, а это был, конечно, я, жива. Долго думать времени не было, решил убить начальника охранки. Выбрал подходящее место - подъезд в соседнем доме. С площадки второго этажа отлично просматривался вход в охранку, прикинул пути отхода (угнал для этого мотоцикл), взял с собой винторез с оптикой, девятимиллиметровый, и пошел на дело. Затаился, жду. Карабин на подоконник стволом облокотил. Долго ждал. Наконец, подъезжает машина, выскакивают из нее двое, у обоих "Узи" на животах болтаются, и по обе стороны от машины встали, любого готовы изрешетить. Любого, да только не меня, - я ведь их почти на предельной дальности выцеливал. Выходит из машины офицер, охрана - в струнку, телохранители в свои пукалки вцепились, аж пальцы побелели. Ну, тут я его и уговорил, родимого. Тихонько так, плавненько, не дыша нажал на курок, карабин рявкнул коротко, офицерик-то ручками только взмахнул и - лицом в грязь. точнее, не лицом, а тем, что от него осталось, ибо попал я ему в затылок, а выйти пуля должна была в районе переносицы. Пока все оцепенели, я еще два раза пальнул по машине, особенно не целясь, и мигом вниз, в подвал. Там через окно на улицу, на мотоцикл, и - за первый ручей. Ноги еле унес, хотя и стрелял издалека, только проскочил перекресток, сзади патруль подъехал. Правда, начальника охранки я не убил, потому как первым из машины вышел его заместитель, а он сам остался в машине, но убийство заместителя и ранение начальника охраны сделали свое дело - люди воспрянули духом, они поверили, что с этими желтомордыми можно бороться.
Отважный Герой был так увлечен своим рассказом, что не заметил даже (или не захотел заметить), что начался обеденный перерыв, и над улицами, заполненными густым туманом, повис разноголосый гомон. Живчик, одним ухом слушавший рассказы Героя, другим пытался выудить из этого многообразия голосов хоть что-нибудь, что могло помочь ему разобраться в этом странном городе.
- А вот когда я жил на необитаемом острове, у меня была великолепная автоматическая винтовка, с которой я охотился на диких... - сочно раздавалось справа.
- Ты представляешь, я ей говорю "Ну возьми же, возьми!", а она отталкивает и только головой машет... - тихо и вкрадчиво на ухо кому-то рассказывали слева.
- А я лежал, не в силах пошевелиться, и только слезы медленно текли из глаз, я не мог их сдерживать, да и не стыдился; вот так-то, а ты говоришь: друзья! - веско закончил кто-то впереди и быстро зашагал, удаляясь от Героя с Живчиком, так быстро, что через несколько мгновений его уже не было слышно.
"Да, Хозяин Отеля явно не дурак, умно придумал, ему эти гаврики скучать не дают," - думал тот, кто назвал себя Живчиком, послушно следуя за Героем. Неожиданно, совсем рядом, так близко, что даже Живчик смог его разглядеть, медленно и важно прошествовал толстый субъект. Гостю пришлось здорово напрячь свой слух, чтобы разобрать его бормотание.
- И не думайте мне возражать, ни-ни! Это было именно так. Да, да, да и еще раз да! А причем здесь Гималаи? Вы не правы, мой любезный друг, в Гималаях я его не видел, а вот в Альпах пожалуйста, из одного котелка изволили-с. Так-то-с, а вы возражаете, не стоит, право...
Но не этот разговор потряс Живчика, а то, что рядом с толстяком никого не было! Он спорил с туманом! Неужели же...?! Нет, это необходимо выяснить. Герой, умолкший на минуту, вновь начал оживленно что-то рассказывать, но Живчик, не слушая, тянул его в подворотню, которую он каким-то чудом разглядел. Только лишь они очутились в одиночестве, как Герой поперхнулся на слове "антигравитация", почувствовав у горла холодную остро отточенную сталь.
- Тихо, - властно приказал гость.
- Вот оно, неужели сбылось?!! Всю жизнь мечтал, лихорадочно пронеслось в голове у Героя, - Теперь я стану настоящим Героем! - и он, оттолкнув неожиданно Живчика влево, сам метнулся в другую сторону, и, развернувшись, резко ударил его ногой в живот. Ощущение было такое, словно Герой со всего маха влепил ногой в бетонную стенку. "О, черт!" - только и смог вымолвить он, корчась от боли.