Но чем выше они поднимались, чем меньше становилось расстояние до Вершины, тем тяжелее становилось Тени. И совсем не потому, что костер уже превратился в едва различимую мерцающую точку, а потому, что за весь тяжелый день, как впрочем и за многие предыдущие, она не услышала от Человека ни слова благодарности и признательности. Человек привык к Тени, она как-то постепенно превратилась для него в нечто само-собой разумеющееся, а это-то как раз было не так. В этом и заключалась оборотная сторона подарка. Благодарность и внимание были также необходимы для Тени как воздух для Человека. И сейчас, задыхаясь от усталости, почти ничего не различая перед собой, она уже просто механически один за другим вбивала в скалу крючья. Вбивала до тех пор, пока судорга не свела окоченевшие руки и кровоточащие пальцы окончательно перестали подчиняться. Тень замерла, чтобы перевести дух и хоть чуть-чуть отогреть заледеневшие руки. Она хрипло дышала на них, думая только о том, что до Вершины осталось совсем немно-го. А когда они все-таки взберутся, когда Человек покорит Вершину, она наконец-то услышит долгожданные слова благодарности. И тогда все будет иначе, будут новые силы, силы чтобы ждать следующих, ставших теперь такими редки-ми слов признательности и любви.
А Человек поднимался вверх не обращая на Тень ни малейшего внимания. Вершина была уже рядом и, экономя время, он даже перестал страховаться, просто подтягиваясь на крючьях, которые рука уже привычно находила впереди. И когда карабин обиженно клацнул не найдя следующего крюка, а в животе возникла какая-то странная и холодная пустота, Человек не сразу осознал что он сорвался. Он поднимался слишком быстро, Тень не успела вбить очередной крюк и теперь только свист рассекаемого воздуха отделял Человека от страшного мгновения удара о камни.
Увидев это Тень метнулась вниз, туда, где исчезал в темноте удаляющийся силуэт Человека. Она знала, что горящий внизу костер не даст ей обогнать Человека, отбросит назад, к Вершине, но она знала и то, что Человек в опасности. И, опровергая все законы физики и магии, она достигла земли раньше Человека. А той сотой доли секунды на которую она его обогнала хватило чтобы успеть помочь.
Под упавшим Человеком что-то страшно хрустнуло и будто чьи-то ласковые руки приняли его в свои мягкие объятия, заботливо укутав облаком мягкой снежной пыли искрящейся в свете костра. Когда пыль осела Человек поднялся, подбросил дров в костер и вновь шагнул к стене. Пламя, вспыхнувшее за его спиной, ярко осветило неприступную скалу и длинную цепочку крючьев теряющуюся в вышине. Кроме крючьев на стене больше ничего не было. Человек злобно сплюнул себе под ноги и взяв новый молоток для забивки крючьев начал очередное восхождение в одиночку.
48. "В чарах звездного напева..."
Первые капли дождя, упавшие ему на лицо сразу же вырвали Рыцаря из тяжкого забытья. Он приподнялся и , напряженно оглянувшись по сторонам, облегченно вздохнул и отбросил в сторону уже ненужный меч. Теперь ему больше ничто не угрожало - королевский замок горды вздымал свои неприступные стены всего в двух шагах от той лужайки, на которой лежал Рыцарь. Правда, он совершенно не помнил, как же ему удалось сюда добраться, но сейчас это было совсем не важно. Главном было то, что ему все удалось! Он прошел Испытание! Единственный, кому это удалось и теперь нужно лишь добраться до замка.
Рыцарю здорово досталось. Испытание потребовало от него всего мужества и отваги, которые он имел, всего мастерства и умения, а главное, непоколебимого желания победить. Десятки раз он был на волосок от смерти и только память о Принцессе, о ее беззащитных, испуганных глазах придавала ему силы твердо смотреть в лицо многочисленным опасностям. Но каждый новый шаг был страшнее предыдущего и, прорываясь сквозь разнообразные препоны Испытания, он кровавыми ошметками оставлял на них и мастерство, и выдержку, и волю, и все остальное. Единственное, что он так и не отдал этому проклятому Испытанию была любовь. Она стала его спасительным щитом, укрывавшим от смертельных ударов и беспощадным мечом, без устали прокладывающим себе дорогу. Любовь стала для Рыцаря всем, и может быть, именно поэтому он и выдержал все, что пришлось на его долю и остался жив. И теперь его последним соперником стало время, ведь сегодня на закате истекает последний день из отведенных ему на Испытание. Он должен успеть вернуться в замок до смены вечерней стражи, но это уже, вообщем-то будет не сложно. До замка ведь теперь рукой подать. А там его ждет Принцесса и, даже не верится!, долгожданная свадьба. Ничто теперь не сможет помешать их любви, ведь Король сам сказал, что тот, кто в назначенный срок пройдет Испытание, получит в жены Принцессу. Так что осталось лишь в последний раз забыть о разрывающей тело боли и усталости, собраться и идти вперед.
То ли солнце садилось слишком быстро, то ли он сам шел слишком медленно, но замок почти не приближался. В какой-то момент Рыцаря охватило беспокойство, он понял, что может не успеть до заката. Это было бы мучительно глупо - пройти такое и ткнуться носом в закрытые ворота. Нет уж, дудки! Не может быть, что бы все это было зря! Испытанию не одолеть его, даже пусть и на последних метрах. Рыцарь достал кинжал и, не замечая боли, безжалостно срезал с себя изрядно покореженные и залитые кровью доспехи. Идти стало значительно легче и, ловко обманув боль, он даже заставил себя перейти на бег.
Королевский замок, словно издеваясь над ним, извивался в едкой пелене пота заливающего глаза. Это был какой-то дикий танец, но Рыцарю уже было не дотого. Главное - успеть добежать до этих шершавых стен, а там уж мы и с этими танцульками разберемся. Главное - добежать!
И опять его выручила любовь. Мерцающий контур замка в одно мгновение превратился в такое знакомое и дорогое лицо Принцессы. В одночасье забыв обо всем, он видел теперь лишь ее глаза, яркие, как утренние звезды. Не было для Рыцаря большего счастья, чем следить за игрой этих волшебных глаз, в которых он каждый раз беспомощно тонул, когда они обращались к нему. Такие неуловимые и такие родные, то лукавые и смеющиеся, то серьезные и до краев заполненные чужой болью и страданием, которые она так хорошо умела лечить...