Теперь на нас смотрят вообще все столики данного заведения, потому что Андоленко громко сморкается в салфетку и обмахивает лицо руками.
— Давай! — я продолжаю настаивать и сверлю ее напряженным взглядом.
— Я просто не знаю с чего начать…
— От максимальной проблемы к несущественным, по убыванию! Я тебе сейчас все очень клево придумаю, вот увидишь! Какая у тебя самая главная проблема?
— Я беременна… — опять всхлипывает.
— Это вообще не проблема, это же счастье!
— Ага! Особенно без мужа, без денег, без жилья и работы, — говорит очень тревожно.
— Пф! — я комично морщусь, — это все твои проблемы или есть еще?
— Это самые главные!
— Милочка, наверно, в прошлой жизни ты была каким-то очень хорошим человеком, потому что в этой, ты вытащила счастливый лотерейный билет и встретила Костика Игошина! Во-первых, посмотри, как я хорош собой! Во-вторых, у меня есть квартира, в которой ты можешь жить и даже есть деньги. В-третьих, на работе мы прикроем все твои недочеты, так что можешь считать, что все твои трудности только что решились!
— Они совсем не решились, ты же совершенно посторонний мне человек! — глядит недоверчиво.
— Все люди изначально друг другу посторонние, — я остаюсь невозмутимым, — Слушай, Алин! Давай я тебе сразу обозначу свои намерения. Они серьезные, но давить на тебя я не буду, так что можешь расслабиться, приставать и домогаться я не планирую. Ты мне нравишься, но я прекрасно понимаю, что тебе сейчас не до меня, давай я буду тебе помогать, развлекать тебя, смешить, совершенно безвозмездно. А вот когда ты осознаешь, какой я на самом деле крутой, тогда и поговорим, что будем делать с этим дальше.
— Женишься на мне, чтобы не запятнать девичью честь? — говорит с иронией.
— С удовольствием! — отвечаю с восторгом.
— И будешь воспитывать чужого ребенка? — Андоленко все еще недоверчиво и хмуро на меня косится.
— Чужих детей не бывает, глупыха! — я подмигиваю Алинке и судя по ее виду, кажется, снова отыгрываю одно очко, — Дай мне шанс и я гарантирую, что ты не пожалеешь!
— Ничего не могу тебе обещать, — Алина протяжно вздыхает и тянется за стаканом.
Охренеть! Это же почти победа! Ничего не могу обещать, это даже не: отвали, брысь мелочь, ты что, чокнутый! Это грандиозный успех! Сто очков Гриффиндору и еще сотку лично Костику Игошину!
Дальше дела вообще идут отлично. Миледи смягчилась, как только принесли медовик, это надо обязательно запомнить. Алина немного расслабилась и даже начала более активно со мной разговаривать. Короче, это она умеет и улыбаться тоже умеет, видимо, мой белокурый ангел сейчас в диком стрессе, поэтому все время дергается и никнет. Оно и понятно! Ситуация у нее так себе. Но ничего, все исправимо!
Мое настроение поднялось, я был уверен, что провальный вечер спасен, но радовался рано. Новая проблема ждала Игошина практически у самого выхода из кафетерия, ближе к эскалатору. Я опять трещал без умолку, хотел развеселить мою принцессу, но быстро замолк, когда увидел впереди троих гопников, вертящихся у лестницы. У меня на таких хорошо наметан глаз, такие шакалы очень часто меня гоняли, мне знаком и этот конченый, звериный взгляд и гаденькие улыбки. Поэтому, проходя мимо них моя спина похолодела, а по телу забегали мурашки. Черти обязательно должны что-то сказать, они в общем-то, для того и тусуются в развлекательных центрах, чтобы нарываться и комментировать происходящее. Но сегодня прилетело не только мне, как только мы с Андоленко ступили на первую ступеньку и поехали вниз, вслед сразу же посыпались поганые смешки.
— Вау, гляди какая жопа!
— Эй, красотка, бросай сестренку, давай я тебя на своем болте покатаю!
Алина снова дергается, а я молча стискиваю челюсти и чувствую себя дерьмом. Вот, что ты за мужик, Игошин, если не можешь постоять за женщину! Еще и беременную!
— Ну и хер с тобой, криволапая! — мерзкий хохот стоит в моих ушах.
Я не знаю, как смотреть ей в глаза. Ну что я сделаю? Один мелкий против троих безбашенных. Леха бы обязательно полез драться, даже против пятерых, он отбитый, точно бы знал, что огребни, но никогда бы не позволил никому оскорбить Машку. А я какое-то трусливое чучело… Но, тем не менее, я все еще Игошин.
Как только сходим с движущейся лестницы и заворачиваем налево, к следующему пролету, мой взгляд натыкается на охранника, тяну Андоленко за рукав и подруливаю к мужику в форме.
— Здорова, отец! — говорю важно, — А ты чего прохлаждаешься? У тебя там на четвертом какая-то гопота травку по карманам распахивает и ничего не стесняется, а тут женщины и дети. Ты бы копов вызвал, пусть обшманают по полной.