— Ну ты сравнил! Где ты и где Андоленко! Хороший ты, Костик, но уж больно мелкий…
— Зато у меня болт, знаете какой? Как у коня! — смотрю, как она краснеет, надувается и становится похожа на сову из Винни-пуха, — Показать? Сейчас офигеете!
С невозмутимым видом тянусь к ширинке, в эту же секунду, лифт пищит, открываются двери и Софья Зиновьевна буквально вываливается из него и спешно семенит булками в сторону своего кабинета.
— Хорошего дня! — кричу ей в спину, — Вы ко мне обязательно заходите, если что! На кофеек!
Бабка еще сильнее прибавляет шаг, я гогочу и думаю, что надо позвонить Лехе, рассказать, как клеил в лифте пенсию, порадовать дружбана в хмурый понедельник. Заворачиваю налево и сразу прячу улыбку, чувствую легкое, паскудное волнение, как будто мне и правда одиннадцать. Особенно перед тем, как открыть дверь общего холла. Так, соберись! Ты не такой уж и мелкий, Игошин! Есть еще Паспарту и Умпа- Лумпы, а от магистра Йоды и Альфа вообще все девчонки без ума!
Дергаю ручку и уверенной походкой захожу в наше большущее помещение, где располагается двадцать одинаковых столов, разделяемых невысокими, деревянными перегородками. Миледи уже на месте. Представляю, что за моей спиной сейчас происходит взрыв, а я, как в кино, крутой и брутальный спешу навстречу своей девушке Бонда.
— Доброе утро, — привычным жестом ставлю на ее стол горячий кофе и сразу же натыкаюсь на привычный усталый взгляд.
— Доброе утро, Костик, — Алина разглядывает надпись на стаканчике, а потом переводит взгляд на закрытую коричневую книгу с закладкой, лежащую около монитора ее компьютера.
Да, Андоленко! Сегодня я тоже подготовился, твой «Грозовой перевал» я заметил еще несколько дней назад во время очередного кофеподношения. Вздыхает, поджимает губы, сверлит меня своими красивыми карими глазами, а потом отворачивается.
— Спасибо! — Алина резво крутится на стуле, щелкает мышкой и начинает открывать какие-то папки, чтобы я побыстрее свалил.
— Понял, — пожимаю плечами и плетусь к своему столу.
Я тебя все равно дожму! Все твои хахали постареют, скукожатся, а я так и буду вечной малолеткой! Будем с тобой очень красивой парой, как Цекало и Лолита. Ты просто еще не знаешь с кем связалась, дорогуша!
Глава 2
Алина Андоленко- мой эксперимент номер пять, а пять- мое счастливое число. Надеюсь, хотя бы эта не подведет, ведь с предыдущими так ничего и не выходило. На мне, скорее всего, лежит какая-то порча, я влюбляюсь в девушек, которым дышу в пупок. Хотя, даже если бы не дышал, не факт, что мне могло что-то обломиться, слишком уж они все роскошные и классные. Я называю это проклятье Машки Соколовской.
Как и все пацаны нашего класса, я, естественно, тоже был в нее влюблен. Ну а чего? Во-первых, у нее были самые огромные глазища с хитрым прищуром, большие банты и самые красивые платья. Во-вторых, все влюблены, а я что, рыжий? Шансов у меня, конечно, не было, но я не особо сильно расстраивался, пил компот, гонял в футбол. Нравится и нравится, делов-то! Тогда я еще не понимал, что я мелкий, мы все были примерно одинаковыми, а после шестого класса все выросли, а я нет, вот там точно стало кристально ясно, что с Машкой ловить мне нечего. А еще Леха так отчаянно лупасил Воронцова, который все время порывался проводить ее до дома, что я подумал- нафиг надо, и оно как-то само разлюбилось. Но видимо отпечаток оставило, образ идеальной девушки в моей голове сложился именно тогда.
До десятого судьба меня берегла, а потом, на каникулах, мы поехали к родне в Самару, там то мне и встретилась Юлька. Загорелая, высокая, тоненькая девчонка, с мягкими чертами лица, каштановыми волосами и очаровательной улыбкой. Она тусила в одной компании с моим троюродным братом Виталиком. Он таскал меня с собой гулять, я увидел ее и сразу же влюбился, я хотел ей понравиться, строил глазки, брьнчал на гитаре, тупо шутил, но единственной Юлькиной реакцией была фраза: «Мелкий, ты что, дурачок?». Два года я вспоминал этот ее смех ночами, мечтал, что вырасту, вернусь в Самару, она увидит меня крутым и накачанным и пожалеет. Только, нифига я не вырос… Как был гномьей мордой, так и остался, и больше туда не ездил.
В институте была Лиза. Бомба, пушка, ракета! По ней я прямо неистово пускал слюни. Делал робкие попытки подкатить, смущался, она верещала от умиления и трепала меня за щеки, наклонившись до моего уровня. Жуткий кринж! Сватала меня своей подружке, пухлой Дашке с прыщами на все лицо, говорила: «Костик, вот такой парень!». А что ж ты, Лиза, себе такого не хочешь, а тискаешь меня, как мягкую игрушку и только хохочешь…