И опять Игошинское несчастное сердце замирает и съеживается, когда вижу свет в своих окнах, и в комнате, и в кухне. Не помню, чтобы я когда-то забывал его выключить. Быстро прикидываю все варианты: арендодатель, Андоленко, Лось. Все три варианта мне крайне не нравятся, поэтому у самой двери я сначала тщательно прислушиваюсь, не наблюдаю посторонних звуков, аккуратно открываю замок, просовываю любопытную морду в щелочку и, когда вижу в коридоре, коричневые ботинки Алины, полностью открываю дверь. Что за странный сегодня вечер? Откуда они все повылезали?
— Привет, — говорю испуганно, топчусь при входе в кухню.
Как обычно печальная Андоленко сидит за столом и пьет чай с моим шоколадным рулетом.
— Привет, — произносит потухшим голосом и возвращается глазами к полупустой чашке.
Ой, только не это! Только не говори, что у вас с Лосем что-то произошло и ты собралась ко мне возвращаться! Пока я тихо и робко опускаюсь на стул, она как будто мысли мои читает.
— Мы с Демидом поссорились…
— Ничего страшного, помиритесь, — на всякий случай, я боязливо ее перебиваю.
— Я знаю, — Алина смотрит на меня задумчиво, — А мы ведь даже не поговорили с тобой, Костик…
От ее взгляда хочется провалиться в преисподнюю, мне ужасно стыдно. Игошин не привык встречаться с проблемами лицом к лицу, обычно у меня всегда есть план, как выкрутиться, перевести ситуацию в свою пользу, только сейчас этого делать не хочется.
— Почему ты так со мной поступил? — говорит обижено, — Ты в меня правда влюблен?
— Тогда казалось, что да, — я виновато вздыхаю, — Думал оберегаю тебя от плохого, семью хотел настоящую, еще и бейбик так прикольно толкался, нелегко все это так просто отпустить. Сейчас понимаю, что сотворил полную фигню… Ты прости меня, Алин, хорошо, что вы сами из моих интриг выпутались, если бы я все исправлял, наверняка, опять бы чего-нибудь нахимичил…
— Ты такой засранец, Игошин! — говорит расстроено, — Я думала убью тебя!
— А я думал Демид убьет, — я нервно хихикаю, — Знаешь, как это очково?
— Так он до сих пор ничего не знает, — она тоже начинает печально улыбаться, — Леха очень переживал, что Демид тебя в порошок сотрет, поэтому я сказала, что сама попросила тебя сочинить эти байки, чтобы от него отделаться. Демид был так рад, что все это не правда, что эта тема просто замялась.
— Ты святая женщина, Миледи! — зачем я опять ее так назвал, она же не настоящая Миледи, — А почему ты меня не сдала?
— Потому что каким бы засранцем ты не был, ты все равно хороший. Ты столько для меня сделал, помогал, спасал, слушал мое постоянное нытье, успокаивал, развлекал и так искренне переживал за моего ребенка, что я не могу на тебя долго злиться. У меня сейчас на душе огромный груз! Я не хочу ненавидеть человека который сделал для меня столько добра!
— И одну большую гадость, — добавляю ради справедливости.
— И гадость… — она кивает, — Скажи честно, ты бы признался, если бы Леха тебя не опередил?
— Секретик хочешь? Вы девчонки такое любите, я знаю, — говорю взволнованно, а Алина застывает с заинтересованным выражением лица, — Мне в тот вечер понравилась одна девчонка, может, конечно не прямо в тот, я не могу понять в какой именно момент это произошло, но я тогда начал всерьез задумываться, что зря тебя держу. Потом приехал домой, а дома пусто, я испугался, заистерил, и только спустя время понял, что страшно не остаться одиноким, страшно не встретить своего человека.
— Иди сюда, мелкий засранец! — Андоленко расчувствовалась и потянула ко мне руки через стол.
Тяну радостную рыбу, поднимаюсь и иду ее обнимать, она все еще сидит на стуле и так мы почти одного роста. Пару секунд стискиваю ее в объятиях, потом отпускаю и кладу руку на живот, мне почему-то не кажется это чем-то неуместным.
— Привет, братюня! Капец, ты вымахал!
У Андоленко вырывается смешок сквозь слезы.
— Прикинь, меня чуть от семьи не отлучили, хорошо, что твоя маманька добрая! Наверняка возьмет меня гулять с коляской! Возьмет же? — хитро щурюсь и смотрю на Андоленко.
— Возьмет, — она шмыгает носом.
— Батек у тебя, конечно, валенок, но хорошо, что есть дядя Костик! Если что, со мной не соскучишься!