– Ага… – Максим схватился за мешок, потянул и уселся на камни. Ноша оказалась неподъемной.
– Что, кишка тонка? – Призрак широко улыбнулся. – Не рви пупок. Посторонись. – Второй мешок грохнулся метра на два дальше первого. – Зови своих охламонов. Пусть к пирсу тянут – хороший товар, отборный. По всему видать, кто-то для себя приготовил.
– А по чему видать?
– Так… сам погляди, мешки кожаные, новые. Под самые завязки ореха насыпали.
– Ореха?
– Ну да. Вот только непонятно, зачем турлики в сырой подвал снесли? Не место им в сырости. Пропадут, испортятся. Отменные орешки, первый сорт. – Вахалий вылез из дыры, осмотрелся. – Да-а-а, Максим. Похоже, самому придется тащить. Ладно, топай за мной. Пошли, укажу дорогу к лурайде.
– Куда, к чему?
– Ну… – Вахалий поскреб затылок. – Лодка такая. У нас их лурайдами обзывают.
– Подождите. – Взводный взобрался на камни и гаркнул: – Босонец! Где взвод? Сержант, все ко мне.
Лурайда на первый взгляд больше походила на плот, чем на лодку, но это только на первый. Был в ней и трюм, неглубокий, метр, может, чуть меньше. Был и полуторатонный балласт, какой же это плот? Да и корма на добрый метр возвышалась над водой, а тупой нос был вздернут – сантиметров на пятьдесят, как у лодки. Но вот размеры – десять шагов от борта до борта и все двадцать от носа до кормы – чем не плот? Наверное, именно поэтому и называлось это чудо не плотом и не лодкой, лурайда, и весь сказ.
– Ну что, отчаливаем? – скорее сообщил, нежели спросил Вахалий. – В добрый путь. – Кормчий перекрестился, а Женька схватился за шест и оттолкнул лурайду от бетонной стены пирса.
Вахалий уселся на лавку кормчего, взялся за румпель. Лурайда вышла на стремнину и, покачиваясь на волнах, развернулась кормой к берегу.
Ближе к вечеру, когда солнце спряталось в густом тумане, лурайда уткнулась носом в песок. Пассажиры крепко спали, а кормчий не торопился на берег, сидел, поглаживал бороду. Вахалий ловко скрутил самокрутку, оперся на румпель и уставился на высокую стену речной травы.
– Что, приехали? – потирая глаза спросил Женька. – Мне бы отлить?
– Цыц… – Вахалий пригрозил пальцем. Где-то в зарослях трижды крякнули. – Сиди тихо, хухушок-кукушок. Причалим, там и отольешь. – Кормчий взялся за шест.
– А когда причалим-то? – Солдат поежился. – Долго еще?
– Ползи на левый борт. Да гляди у меня… кранцы не обгадь.
– Чего остановились? – Взводный передернул плечами, широко зевнул. Женька полз на четвереньках, цеплял ногами спящих солдат. – Куда это он?
– Прижало хухушка. Что, и тебе приспичило?
– Так точно. Холодно как-то, вот и…
– Сыро. – Кормчий хмурил брови. Женька справлял малую нужду именно на кранец. – Вот охламон, предупредил же!
– Вы это о чем? – Офицер потер плечи. – А долго еще? Я бы тоже…
– Отставить, – отрезал Вахалий. – Терпи, уже скоро.
Скоро оказалось совсем не скорым – час, а то и больше. Бойцы сидели на палубе, ерзали, мысленно ругая несговорчивого Призрака. Всех объединяло одно желание – поскорее покинуть лодку. И только Женька сидел молча, таращился в туман за кормой. Лурайда замедлила ход, остановилась, чуть задрав нос. Люди, не дожидаясь команды, похватали оружие, рванули на берег, к высокой стене речной травы.
– Ну, кому сидим? – Вахалий зыркнул на Женьку.
– А что?
– Кранец в воду и приступай. Гадить все мастаки, а вот прибраться за собой…
– И где ты, дядя, кранец увидал? – солдат криво улыбнулся. – С каких пор покрышка от легковушки стала кранцем? Ну ты даешь…
– Ты мне зубы не заговаривай. Схватил тряпку и…
– Привет! – На борт взобралась девушка. – Что ж ты, дядюшка, над людьми измываешься? – зеленоглазая широко улыбнулась. – Ну здравствуй, отшельник.
– Настюха! – просиял Вахалий и обнял племянницу. – Вот, принимай пополнение. Доставил, как и велела. В целости и сохранности.
– Здрасте, – глупо улыбаясь, заговорил Женька. – А мы тут…
– Какой – здрасте? Хватай тряпку, хухушок… – Вахалий зыркнул на солдата. – Ты, племяшка, за этим хухушком приглядывай. Какой-то он не такой.
– Самый обыкновенный, – проворчал Женька.
– Тряпку бери, обыкновенный.
– Извини. – Девушка поправила ворот армейской куртки. – Торопимся.
– Жаль, – выдохнул Призрак. – Повезло тебе, хухушок. Ну да ничего. На обратном пути наверстаешь.
– Подумаешь! – Женька поплелся на нос лурайды. – Напугал ежа…
– Слыхала? – Вахалий пригладил усы. – Хухушок с характером. Слышь, Настена? Мне тут на первой заставе трижды крякнули. Что, неспокойно?