– Глеб! Глебушка, они хотели меня убить!
– Все уже прошло, все позади. Сядь на диван и сиди. Я сейчас с ними разберусь. Ты меня поняла?
– Да, да, Глеб… – разминая затекшие руки, пробормотала Ирина и быстро направилась к дивану.
Глеб ногой перевернул Гошу, затем нагнулся и сорвал с него шапку. Грабитель был без сознания.
«Минут пять он еще проваляется в отключке», – подумал про себя Сиверов, быстро двигаясь к входной двери, за которой стояли бандиты.
Глеб понимал: стрелять они не станут, тем более, что, скорее всего, им не известно, что произошло в квартире. Сиверов прильнул к глазку. Два грабителя, в недоумении глядя друг на друга, стояли у самой двери. Глеб видел, что у того, который стоит справа, в руках «ТТ».
«Ну что ж, сейчас увидим; на что вы способны».
Глеб очень аккуратно, не производя ни малейшего шума, открыл замок, в правую руку взял пистолет, после чего громко застонал.
Грабитель с пистолетом в руке, услышав из-за двери стоны, отошел на два шага, оттолкнулся и бросился на дверь. Прямо перед его носом дверь распахнулась, и бандит влетел в квартиру. Он даже не успел упасть, когда Глеб Сиверов нанес ему два сокрушительных удара: один ногой, второй – правой рукой по затылку. Грабитель растянулся на полу, а Глеб выскочил на лестничную площадку и двумя пальцами левой руки ткнул в глаза второго бандита, который стоял, держась рукой за перила.
Тот взвыл. Пальцы Глеба глубоко вошли в глазные впадины.
– Теперь и этот свободен, – пробормотал Сиверов, втаскивая грабителя в квартиру.
Мужчина корчился, судорожно хватал ртом воздух, прижимал руки к лицу. Глеб ногой дважды ударил его в пах, затем, на всякий случай, пока бандит стоял согнувшись, рубанул его правой рукой по шее. Грабитель растянулся на полу, потеряв сознание.
– Ну вот, Ирина, и все, – немного уставшим голосом, но в то же время возбужденно сказал Глеб. – Сейчас мы с ними будем разбираться. Помоги мне.
Помощь Ирины Быстрицкой заключалась в том, что она дала Глебу веревку и тот быстро связал всех троих. Понемногу они пришли в себя. Единственный, кто не подавал признаков жизни – это главарь, растянувшийся на кафельном полу ванной.
Глеб даже не стал его трогать.
– Ну что, ребята, теперь мы с вами немного пообщаемся, – переступая через тела грабителей, сказал Глеб. – И если мне не понравятся ваши ответы, то вы по одному будете выпадать из окна. Вы меня поняли?
Ирина Быстрицкая приободрилась.
– Какие мерзавцы, Глеб! Почему они напали на меня?
– Хотели поживиться за наш счет, легко заработать, Гоша первым пришел в себя. Из его рта текла кровавая слюна. Глеб брезгливо поморщился, увидев кровь и мокрые штаны грабителя.
– Ты что-то хочешь сказать?
– Суки! Суки! – прошептал Гоша.
– Вот ты и заговорил, – Глеб опустился на колени, встряхнул бандита за плечи. – Кто вас навел? Быстро говори, иначе мне придется расшибить твою башку.
– Он! Это он сказал!
– Кто сказал и что сказал?
– Серый… Серый нас заставил.
– Кто такой Серый?
– Наш шеф.
– Тот, который лежит в ванной? – уточнил Глеб.
– Да, да… Это он. Мы увидели вас на Тверской в магазине. Хорошая тачка, дорогая шуба, брилики и все такое прочее… Он сказал, что вы наши клиенты.
– Логично, – заметил Глеб. – Откуда вы такие шустрые?
– Из Ростова, – ответил Гоша.
– Значит, залетные?
– Да, гастролеры, – прошептал Гоша, втягивая в себя воздух.
– Ну что ж, придется вас сдать.
– Постой, не надо! Может, договоримся?
– Нет, ребята, мы с вами ни о чем не договоримся.
– Послушай, а может…
– Нет, – отрезал Глеб.
Ирина подошла к нему и прошептала на ухо:
– Может, отпустим, Глеб? Ну их к черту!
– Этих мерзавцев? Этих подонков отпустить?
– Зачем они нам? Зачем милиция и все такое прочее?
– Никакой милиции не будет. У меня есть один знакомый, я ему сейчас позвоню.
– Глеб, может не надо?
– Ирина, не мешай, – твердо сказал Глеб, отстраняя Быстрицкую.
В ванной продолжала шуметь вода. Глеб вошел и к своему удивлению обнаружил, что главарь жив. Пальцы рук бандита судорожно двигались, подрагивали, грабитель жадно хватал воздух раскрытым ртом.
«Счастливый, – подумал Глеб. – Счастливый этот Серый, крепкая у него шея. А может быть я ослабел?»
Сиверов приподнял бандита и усадил, уперев его спиной в стиральную машину. Серый хлопал глазами, еще не придя в себя. Глеб смотрел в его помутившиеся зрачки, в перекошенное небритое лицо.
– Крепкая у тебя шея, – повторил Сиверов, – значит по ней петля виселицы плачет. Ну ничего, я думаю, ребята обрадуются, прихватив вас. За вами, небось, не один грабеж числится.
Серый застонал, заскрежетал зубами, и уже более-менее осознанно посмотрел на Глеба, который сидел на краю ванны с пистолетом в руках.
– Откуда будешь? – спросил Глеб. Бандит вместо ответа затряс головой.
– Ыыыы…
– Ну-ну, дорогой, потом все расскажешь, все. Из тебя душу вытряхнут.
Ровно через полчаса четверых мужчин в лыжных шапках и черных куртках вывели из подъезда. Внизу их ждала машина. Мальчик, который помог бандитам попасть в квартиру Ирины Быстрицкой, стоял на балконе и смотрел вниз.
– Ничего себе, – пробормотал он, наклонился, слепил снежок и бросил его, а затем тут же принялся смотреть в небо.
Снежок попал в плечо Серому. Тот обернулся и, увидев на балконе мальчишку, того, которому он дал пять баксов, оскалился, как хищный зверь. Но мальчишка в ответ лишь рассмеялся.
Глеб и Ирина остались одни. В квартире валялись разбросанные вещи, шуба лежала на краю дивана. Роскошная коробка была смята.
«Вот и поднял настроение своей любимой», – подумал Глеб, подошел к Ирине и нежно обнял ее за плечи. Она все еще вздрагивала.
– Успокойся, – прошептал Глеб и провел ладонями по ее плечам, – успокойся, дорогая, все уже позади.
– Глеб… Глеб.., ну почему? Почему с нами случаются всякие гадости?
– Вот этого я не знаю, – искренне признался Глеб и улыбнулся.
На лице Ирины появилась пока еще робкая улыбка.
– Вот и хорошо. Улыбнись, улыбнись. Сейчас мы попьем кофе. Я приготовлю крепкий-крепкий кофе.
– Я не хочу, Глеб, – тряхнула темными локонами Ирина, – не хочу кофе. – Я хочу, Глеб, чтобы ты всегда был со мной рядом, чтобы ты охранял меня. Когда ты рядом – я спокойна. Когда тебя нет, мне плохо. Глеб, я люблю тебя, люблю… Слышишь?
И Ирина Быстрицкая, женщина вполне уверенная в себе, дала волю слезам. Она разрыдалась, как девчонка, буквально рухнула на диван, уткнулась лицом в колени. Глеб опустился рядом и стал гладить Ирину по волосам, целовать ее руки, влажные от слез, и шептать:
– Все позади, Ирина, успокойся, успокойся… Я всегда буду с тобой, мы вместе.
– Зачем? Зачем мы сюда приехали? Здесь не люди, а звери. Лучше бы мы остались за границей, в Швейцарии, во Франции, лучше бы мы жили там…
– Я тебя понимаю, Ирина, понимаю… Мы уедем за границу, уедем.
– Нет! Нет! – настроение Ирины вдруг резко поменялось. – Я хочу, чтобы мы жили здесь, чтобы мы жили в России. Я хочу родить ребенка, я очень хочу родить тебе ребенка. А ты, Глеб, хочешь?
Глеб сжал виски Ирины и заглянул ей в глаза.
– Да, я этого очень хочу, – тихо прошептал он и поцеловал Ирину в мокрую от слез щеку, – очень хочу, дорогая.
Руки Ирины легли на плечи Глеба. Она прижалась к нему и поцеловала его в губы.
– Я очень хочу ребенка от тебя, Глеб, твоего ребенка. Чтобы он был похож на тебя… И назовем мы его Глебом.
– Это – если будет мальчик, – улыбнулся Сиверов.
– Обязательно будет мальчик. Я знаю, будет замечательный мальчик.
Глеб и Ирина Быстрицкая сидели и смотрели друг на друга. Глаза Ирины полнились слезами.
– Успокоилась, дорогая?
– Да, успокоилась, – призналась Ирина.