Немедленно была создана бригада из сотрудников отдела милиции порта, таможенников, пограничников и членов специальной комиссии пароходства. Возглавил ее начальник отдела милиции полковник Антон Ананьевич Верещанин[1]. Бригада проверила, не остались ли случайно (или не оставлены ли преднамеренно) ценные вещи на судне. Обыскали корабль, как говорится, от киля до клотика, от форштевня до ахтерштевня. Но безрезультатно. Груз словно испарился.
Инспектор[2] ОБХСС отдела милиции порта лейтенант милиции Виктор Мищук тщательно переписал приметы и товарные ярлыки украденного. Эти данные были срочно переданы во все комиссионные магазины, а также в районные управления внутренних дел, на территории которых располагались ломбарды, колхозные рынки, гостиницы и иные места возможного сбыта изделий, именуемых «товарами повышенного спроса».
В конце дня, после безуспешного осмотра теплохода, начальник отдела милиции порта собрал на совещание весь оперативный состав ОБХСС и уголовного розыска.
— Это уже третья крупная кража (а возможно, и хищение), обнаруженная в порту за последнее время, — подытожил Верещанин. — Только что поступило заключение наших экспертов-криминалистов: на контейнерах, из которых пропала часть груза, пломбы снимались и были снова напаяны. Как видите, почерк тот же, что и в предыдущих случаях… Итак, на каком же этапе произошла кража? До погрузки контейнеров на теплоход — в порту их отправления? Во время рейса? Или после выгрузки — на складе порта? Это мы должны решить прежде всего. Тогда легче будет работать дальше.
— Склад я бы исключил, — заметил начальник отделения БХСС майор милиции Леонтий Петрович Федорцев. — Контейнеры с ценным грузом были вскрыты сразу, в присутствии комиссии.
— Напомните: когда была обнаружена первая пропажа?
— Двадцать первого мая, — ответил Федорцев. — Товары пропали из контейнеров, прибывших тем же самым теплоходом. А шестнадцатого июля груза недосчитались в контейнерах, доставленных другим теплоходом. Однако пропавшее было того же ассортимента — кожаные, меховые и шерстяные изделия.
— Случаи сбыта в Ленинграде этих товаров? — Верещанин оглядел собравшихся.
— Не было ни единого случая сбыта, — ответил Федорцев. — Из других областей тоже информации пока не поступало.
— И что примечательно, — задумчиво сказал Верещанин, — те же теплоходы теми же рейсами перевозили в контейнерах куда более ценные грузы — фарфоровые сервизы, редкие изделия из хрусталя ручной обработки… Однако эти ценности преступники не трогали. Материал, достойный анализа!
Федорцев согласно кивнул.
— Давайте подытожим, — продолжал Верещанин, — что общего во всех трех кражах.
— Каждый раз суда прибывали в Ленинград ночью или под утро, — начал Леонтий Петрович.
— Верно. Это — первая общность. Дальше?
— Разрешите, — поднялся Мищук. — Хищения или кражи совершались в то время года, когда акватория Финского залива свободна ото льда.
— Это — второе, — кивнул Верещанин. — А почему все-таки преступники не трогали фарфор и хрусталь?
Собравшиеся молчали. Верещанин обвел подчиненных взглядом:
— Что ж, товарищи, начнем работать по классической схеме. Построим версии исходя из того, что нам уже известно. Начальников отделений БХСС и угрозыска попрошу представить мне планы работы. Оперативный состав отправить на задания немедленно…
На коротком совещании майор Федорцев распределил обязанности между инспекторами ОБХСС. Виктору Мищуку была поручена отработка версии возможного хищения грузов членами экипажа теплохода во время рейса. Павел Фатюшин взял на себя склад «Союзторгмортранса», сбор общей информации. Другие инспектора занялись возможными местами сбыта, разработкой профилактических мероприятий, которые позволили бы в дальнейшем предотвратить подобные хищения и кражи.
Лейтенант Мищук начал с того, что отправился на теплоход и, устроившись в кают-компании, стал тщательно изучать вахтенный журнал, в котором отмечается все, что происходило на судне. Первый помощник капитана давал пояснения.
Одна из записей насторожила Виктора. В ней говорилось о том, что в 01 час 32 минуты на судне по команде «Человек за бортом» был объявлен аврал. Его причиной послужило ложное сообщение моториста Петрова.
Лейтенант попросил пригласить Петрова, подробно расспросил его. Тот рассказал обо всем, что видел. Уверял, настаивал: не показалось… Вместе они поднялись в рубку, развернули карту и отметили место, где во время ночного ЧП находился теплоход, — невдалеке от Выборга: между островами Нарви и Малым, не доходя Большого Березового. Район этот вообще изобилует необитаемыми островами.