- Изучить материалы и поверить в свою виновность, как поверили вы или мой отец? - женщина лихорадочно рассмеялась, - а потом пройти круги ада с полосканием моей жизни в липких лапах полиции, психиатров, суда, свидетелей, обвинителей, адвокатов. Меня публично разденут! Меня поимеют! - рука женщины с сигаретой дрожала.
- Если это не вы, то я вам обещаю, что этого не произойдет.
- Если это я?
- Каждому по заслугам.
- Ненавидите адвокатов, Харрингтон?
- Не больше других следователей и прокуроров. Вы крушите дела и уменьшаете сроки, а то и… Вы не те люди, которые имею принципы.
- А вы с принципами?
- Да. Мало женщин имеют принципы, мисс Миллс.
- Ненавидите женщин?
- Уважаю ту малую часть, которая имеет принципы. Мы с вами закончили пространные разговоры! Заканчивайте завтрак и приступайте к материалам!
- Вы не были женаты, Харрингтон. Ни одна нормальная женщина не потерпит такого хама, как вы!
- Только ненормальная. Я в отличие от вас умею получать удовольствие с женщинами и не имею психических отклонений сексуального характера.
- Значит я имею?
- Откуда мне знать, - мужчина кинул на стол полотенце и вышел, вернулся, провел рукой по гладкому подбородку, - Я был женат, мисс Миллс. Вы, как женщина, в моем вкусе. Я не верю в вашу виновность, мисс Миллс, как и ваш отец. Но все, что есть в деле и то, что в нем нет, мисс Миллс.
Женщина подняла правую бровь.
- Указывает на меня.
- Я бы на вашем месте сосредоточился на прочтении материалов и на поиске пересечений между вами, вашими любовниками и людьми, которые могут вас ненавидеть начиная лет с двадцати. Подругах, мужчинах, которым о вас известно слишком много. Кому о вас известно слишком много?!
- Никому. Я не самый общительный человек.
- Это не правда. Вы и не подозреваете сколько у вас связей и столько потребуется труда, чтобы их изучить. И ваша известность в прессе в связи с делом оправданного бандита.
- Вы говорите, как мой отец, Харрингтон!
- Он был следователем.
- И военным летчиком.
- Что? - Робин Харрингтон сел на стул напротив, - Этого нет в его биографии!
- Потому что он не закончил, он получил травму.
Робин Харрингтон сорвался с места и ушел в свою квартиру. Реджина Миллс открыла флешку на своем ноутбуке.
Фотографии растерзанных тел. Заключение экспертов. Реджина Миллс пролистывала весь массив документов и фотографий. Она не дошла до самого конца, как ворвался в ее квартиру Робин Харрингтон и бросил ей в руки рюкзак.
- Убираемся! - крикнул мужчина и посмотрел на ноги женщины, Реджина Миллс засунула ногу в кроссовок и принялась его зашнуровывать. - Черт! - мужчина выругался, наблюдая за движением лифта по своему телефону.
Второй шнурок ей завязал Робин Харрингтон и потащил ее по лестнице. Снизу стреляли. Раз за разом пули били в перила. Шум от группы. Вертолетная площадка небоскреба. Робин Харрингтон запихивает Реджину Миллс внутри вертолета, закидывает ее руками, за ней летят два рюкзака. Группа в черном остается внизу. Только отзвуки выстрелов. Реджина Миллс смотрит на город, на мужчину, который сжимает штурвал, до нее доходит смысл его слов, когда вертолет преодолевает Гудзон, женщина натягивает наушники и слышит голос мужчины:
- Цела?
- Харрингтон… - выдавливает из себя женщина, - я знала двух жертв из трех. Я могла… Харрингтон, доказательная база… Черт! Мать вашу!
Мужчина смотрит очень голубыми глазами на женщину и она слышит новостной канал в наушниках: «прокурор арестован…», мужчина резко меняет волну и вновь смотрит синевой спокойствия в глаза абсолютно бледной женщины.
- Мисс Миллс, поговорим на земле? Осень в Нью-Йорке прекрасна. Видели золотой Центральный… Золотая осень, - улыбаясь договаривает мужчина.
Они оставляют вертолет прямо на поле. Долго идут. Реджина Миллс кутается в длинную толстовку и шагает за спиной солдата, мужлана, пилота. Шаг за шагом. Они слишком долго идут и весь путь у нее нет ни одного слова. Перед глазами Нью-Йорк, седеющий отец в допросной полицейского участка, мать, которая в этот момент выходит на середине операции, бледная, как мел. Снимает перчатки и мчится через весь город. Сестра, которая названивает матери, отцу, мужу и орет в трубку так громко, как может только она. Лихорадочно ищет телефон няни, не отрываясь от выпусков новостей. Реджина Миллс бредет по влажному полю за спиной Робина Харрингтона. Первая машина около заправки, они несутся в ней до другой, у которой с той же ловкостью, как у первой Робин Харрингтон выдирает провода и заимствует у фермером. Четвертая машина, та машина, единственная из других, которую Робин Харрингтон открывает ключами. Дом на самой скале. Уже темно и Реджина Миллс видит только его очертания.
- Это Мэн? - спрашивает Реджина Миллс скидывая на пол свою рюкзак точно также, как это сделал секундой ранее мужчина.
Зажигается свет торшера.
- Это твой дом? - женщина проходит по комнате, натыкаясь на портрет ребенка, - Это твой сын?
- Его больше нет. - отвечает мужчина и аккуратно переворачивает фотографию ребенка.
Реджина Миллс слишком устала. Ее тело полностью вымотано и не одной мысли больше не приходит в голову. Она опускается на диван. Мужчина садится рядом.
- Это я, да?
- Это не ты, - отвечает мужчина, - тебе нужен сон.
Реджина Миллс кивает головой и не чувствует ту переходную секунду, как ее срубает в сон.
Солнце над Мэном. Или над тем, что ей кажется Мэном. Дом с задернутыми шторами. Женщина поднимается с дивана и смотрит на свое отражением в зеркале. Странная, сумасшедшая улыбка на ее лице, полная горести и отчаяния. «В эти минуты просто жива» - говорит сама себе Реджина Миллс. К ее кроссовкам прилипла грязь дорог, на руке запекшееся кровь от рикошета пули. В доме тишина. Реджина Миллс садится обратно на диван и открывает свой ноутбук. Она больше не смотрит материалы дела, а читает про Робина Харрингтона, вылавливая информацию из интернета с открытым доступом. После последних строчек, Реджина Миллс не может удержаться от того, чтобы посмотреть задержание Румпеля Голда в Нью-Йорке. На середине видео она захлопывает ноутбук, ей становится невыносимо жарко и женщина стаскивает с себя толстовку. Возвращается Робин Харрингтон.
- Это ты, Харрингтон! - говорит Реджина Миллс, устремляя глаза полные слез на мужчину, - Зачем так?! Трахни, изнасилуй, выдерни сердце, убей меня, мать твою! Почему мой отец?!
Мужчина вытирает от масла руки грязной тряпкой и смотрит на женщину. В его глазах нет злости, нет ненависти, нет ничего…
Комментарий к Часть 4
Вот и к финалу почти дошли… Хотелось бы комментариев))) Про героев и их характеры, про саму историю)
========== Часть 5 ==========
Мужчина вытирает от масла руки грязной тряпкой и смотрит на женщину. В его глазах нет злости, нет ненависти, нет ничего… ничего того, что внутри нее могло побудить ненависть к нему. Спокойный взгляд голубых глаз. Гладко выбритый подбородок. Расстегнутая толстовка. Спокойствие.
- Мисс Миллс, ваш завтрак, изучайте материалы и нам нужно возвращаться в Нью-Йорк.
Женщина сдвигает брови друг к другу:
- Ты мстишь прокурору за свою семью? За то, что он слишком долго рассматривал дело, за… За то, что он не спас твоего ребенка? Не предоставил защиту? Харрингтон?!
- Мисс Миллс, - мужчина берет стул и садиться напротив женщины, - я только ваш охранник. Мне не за что мстить Румпелю Голду, он тот кто отправил на пожизненное отморозка с его бандитами. Как ты это сложила в своей голове?