Грузин
Картина 1: техно Я пришёл сюда один. Не потому, что мне было не с кем пойти, не потому, что я социопат, не потому что мне было грустно. Просто сегодня вечером я понял, что должен придти сюда один. Я не взял даже телефона, положил в карман штанов только отполовиненную пачку marlborro, а зажигалка в таких местах найдётся всегда. Тлел вечерний майский воздух. Он был такой, что хотелось набрать концентрат в стерильный шприц и ширнуться. Он пах цветами, чем-то жженым и надвигающейся апатичной жарой. Солнца уже давно не было видно, а я шёл пешком по брусчатке старого города и зачем-то нацепил на нос тёмные очки. Хотелось избавиться от любых источников света по максимуму. В переулке на С. к половине второго ночи начинал концентрироваться народ. Я любил их, несмотря на то, что даже не знал. Они все как один -- веселые, безобидные, хмельные или укуренные, обдолбанные или просто постигающие дзен. Здесь незазорно обниматься, кричать, говорить с незнакомцами, громко смеяться. Я пробирался сквозь толпу, снующую у разных баров к злачной неоновой вывеске. Небольшой порог, дверь темно-красная, пошарпанная, охранник знакомый. Здороваюсь за руку, хотя за столько времени знать не знаю, как его зовут. -- Друг, не дашь огня? -- Прости, спиздили. Так же попросили и угнали куда-то внутрь. А там уж ищи-не ищи -- всё едино. Да и куда я пойду, мне на контроле стоять нужно. Я понимающе кивнул и сделал шаг назад. Вытянул шею, прищурился и начал озираться в поисках курильщиков. И тут... Да блядь, я же пришёл сюда один. На высоком каменном бордюре в паре метров от меня сидела она и громко смеялась, запрокинув голову. Я неподвижно стоял и смотрел на неё. Она выглядела абсолютно аутентично, непримечательно даже, она идеально подходила под всё и всех, чем была окружена. Или всё -- под неё? Тёмные длинные волосы, помада цвета вина. Футболка белая -- слишком просторная, никак не вяжущийся образ непорочности и отсуствия желания привлечь -- с провоцакионным цветом губ. Будто мужская, плотная и скрывающая самое интересное, лишь намекая на наличие вторичных половых признаков изгибом линий. Да ещё и заправила в шорты. Короткие совсем, джинсовые, рваные, бахрома еле бёдра прикрывала. Икры прокаченные -- танцует. Или бегает. Почему я залип на её татуировку на лодыжке, прямо над кроссовком? Я же зажигалку хотел
спросить. Делаю шаг. -- Зажигалку можно? Она подняла на меня взгляд, прищурилась, затянувшись сигаретой, как заправский поэт, помедлила несколько секунд. Смотрела внимательно, будто сканируя -- не утащу ли я её спички, как неизвестный у охранника. Выпустила дым и другой, свободной рукой, слегка отклонившись назад, полезла в передний карман шорт. Подняла руку и протянула мне. Я кивнул, взял теплый от нижней части её тела розовый крикет, достал пачку, сигарету и зажал её между зубов. Щелчок, искра металлического колёсика -- на секунду она исчезла из поля моего зрения, её затмило жёлтое пламя. Я затянулся и протянул зажигалку ей. Она вновь подняла за ней руку, но получив обратно, будто специально коснулась моей ладони тёплыми сухими подушечками пальцев. Я на секунду (?) замер. Она не убирала руку. Тогда я взял её за запястье и потянул на себя. Она послушно поднялась и с тем же прищуром посмотрела на меня снизу вверх -- ростом совсем мелкая оказалась. Я не отводил от неё взгляда, но в какой-то момент во мне появился вопрос и непонимание. Словно прочитав мои мысли, она выдохнула очередную вереницу дымовых колец и сказала: -- Ну что смотришь? Погнали!
Теперь она взяла меня за руку и повела за собой. Мы прошли внутрь мимо охранника, тот понимающе улыбнулся и кивнул, я лишь растерянно пожал плечами. Я не ожидал такого поведения от неё, а от себя уж тем более, будто что-то внутри сказало мне "Возьми". И вот уже она ведёт меня сквозь толпу, смесь запахов туалетной воды, кумара и человеческих тел. А я, будто зачарованный неоновым светом, не замечал ничего вокруг, кроме сухого и теплого прикосновения её пальцев к моим, её силуэта сзади, волос, хаотично раскиданных по спине. Наконец она остановилась и повернулась ко мне, сделав шаг навстречу и снова взглянув на меня снизу. Синие. Сквозь темноту, вспышки страбоскопа и светомузыки я увидел, что глаза у неё -- синие. Как у кошки. Сиамской.
Сквозь запахи десятков людей, жмущихся ко мне практически вплотную, я услышал её запах. Тобакко ваниль? Или сигареты и унисекс от hugo? Она закрыла глаза и улыбнулась, подняв лицо наверх. Медленно и не в такт ритму техно, она начала двигаться из стороны в сторону, просто сгибая колени и разворачиваясь. Я стоял и смотрел, не понимая -- под чем она? Пока я размышлял, она начала взъерошивать себе волосы и играть ими, перекидывая с плеча не плечо. Я не выдержал и схватил её за загривок. Не сильно. Но властно. Она даже не дёрнулась, но открыла глаза, не переставая улыбаться как Чешир. Вдруг я почувствовал её руку в своём переднем кармане и на секунду испугался, что она заметит... Но она лишь достала мою пачку, взяла одну сигарету, щёлкнула зажигалкой, на долю секунды озарив своё лицо и я увидел, как тени от её ресниц падали на щёки, когда она опускала глаза. Убрав пачку и зажигалку в карман, она одновременно сделала первую затяжку. Я продолжал держать её. Она встала на носочки и её лицо расплылось перед моими глазами. Я инстинктивно приоткрыл рот, и она выпустила в меня дым из своих лёгких. Я вдохнул его и выдохнул носом, лишая нас обоих видимости. Её губы были слишком близко, но не касались меня. И я начал целовать её как умалишённый, но максимально медленно, сильно прижимая к себе. В районе ширинки произошёл фейерверк, я притянул её за талию к себе второй рукой. Она не сопротивлялась, обвивая рукой с сигаретой мою шею, а другой дотронулась до голой части щеки и спустилась к бороде. Двумя пальцами она тихонько прикоснулась ко мне за ухом, и я уже не мог сдерживаться. Я ощущал, что она улыбается. А под футболкой у неё не оказалось ничего. Ни одной твёрдой косточки бюстгальтера, ни одного шва. Только тонкая спина, которая прогибалась в талии вперёд, прижимаясь ближе ко мне. Какой позор, она чувствовала своим животом всё, что у меня происходило, но я не думаю, что её это смущало. Я не думаю, что её смущало хоть что-то.