-- Закрой глаза, - вдруг сказала она негромко, но так, что я услышал. Я послушно закрыл и ощущал только её присутствие рядом, запах её тела, прикосновение её волос, эту ёбаную плотную белую футболку, под которой не было совсем ничего, но не оставляющую ни малейшего шанса это проверить. Я чувствовал, как она двигается рядом, уже быстрее, сливаясь с монотонными звуками техно, и мы, наши движения будто слились в один большой синхрон. Сквозь закрытые веки пробивались лишь фиолетовые огни, а перед глазами стояли её глаза.
Прищуренные. Синие. Смеющиеся слишком самоуверенно и дерзко. Вдруг музыка начала ускоряться, я открыл глаза и увидел, как самозабвенно она просто скачет и прыгает, как она улыбается от счастья и жмурится будто изо всех сил. Я начал улыбаться вместе с ней, она тоже открыла глаза и взяла меня за руки, чтобы я прыгал вместе с ней. А я что? Я начал прыгать. Не до потолка -- рост позволял мне его пробить, если чуть перестараться, но переминаясь с ноги на ногу. А она скакала как сайгак и вместе с ней волосы. И грудь. Неужели я увидел что-то, что перестало от меня прятаться, то, что было её сущностью и в канон перекликалось с моей. Что-то, что я чувствовал -- принадлежит мне. Она здесь. Она невообразимо прекрасна. И она должна стать моей. Слиться со мной в одно. Стать мной. Стать общим знаменателем.
Мысленно я усмехнулся. Я шёл сюда один. Я делал это намеренно, я хотел быть один. Хотел курить один, танцевать один, закрывать глаза ОДИН. А встретил её, и почувствовал, что в каком-то смысле и она была одна. И она была мной. А я был ей. В ней смешивалась дерзость, смелость, отсутствие предрассудков, насмешливость. Она насмехалась над своим гендером, над общепринятыми нормами, над законами природы, над окружающими людьми, надо мной. Она была в кристально-трезвом сознании, я видел это в её глазах -- не затуманенных змеем. В них отчётливо читался посыл: "Я здесь. Я красива. Я молодость. Я любовь. Я женщина, но у меня нет пола. Возьми. Но ты не сможешь держать столько, сколько тебе будет нужно. Потому что всегда будет недостаточно. А я исчезну, очень-очень скоро. Я растворюсь как сон. И ты вновь останешься один. Ты ведь этого хотел?" Обида и желание обладать переполнили меня, я схватил её за руку так крепко, как мог. В этот
момент я впервые прочёл в её глазах... нет, не страх. Удивление. Теперь я вёл её, как и было нужно изначально, я мужчина, и я должен был принять это решение, а не стоять и хлопать глазами. Я практически бежал. Добравшись до туалета, я растолкал всех плечами, зашёл внутрь, затащил её и запер дверь на замок. Кто-то снаружи начал недовольно стучаться, но я не слышал, не обращал внимания. Я посадил её на край стола с раковиной и вцепился в неё, как зверь. Я не мог больше контролировать себя, я безумно хотел прикоснуться к тому, что было спрятано от меня. Вытащив футболку из шорт, скользнул рукой под неё. Кожа на животе была мягкой, как чёртов бархат, но меня больше волновало то, что было выше. Я поднялся и сжал её грудь в своей руке -- она была совсем юной и помещалась туда идеально. Я чувствовал, как её покрывают мурашки, как под прикосновением моей ладони она становится твёрже. Я целовал её, кусал за нижнюю губу, помада давным давно уже разъехалась по её подбородку, да и наверное, по моему. Где-то пригулшенно звучал трек, а стена вибрировала какими-то первобытными мотивами, под которые аборигены устраивали ритуальные пляски у костра. Я сжал другой рукой её бедро ближе к заднице практически в кулак и она взвизгнула пронзительно, что заставило меня одуплиться и смутиться за то, что причинил боль, но с другой стороны ещё больше завело. Я был готов ко всему, но вдруг она отстранилась от меня. Посмотрела прямо, пронзительно, слишком серьёзно даже. Но через секунду улыбнулась размазанным ртом, напоминающим Джокера и весело сказала: -- Извини! Слезла со столешницы и не оглядываясь направилась к выходу. Открыла дверь, в которую ворвались оглушающие звуки техно и раздосадованные кричащие люди, явно недовольные закрытым туалетом. Она просто проскользнула сквозь них и растворилась в толпе.