Настал черед сироты:
– Был у нас гусь, кормилец наш. Гусят выводил, яйца нес, верно нам служил. Искали мы его раз, все кругом переискали, – не нашли. Пришли к человеку, который пахал на вашей пчеле. Он и нашего гуся впряг в соху. Бросились мы к нему, вырвали гуся и понесли домой. А гусю ярмом сильно шею натерло. Отец побежал в деревню к лекарю, попросил лекарства, – два дня обещал за него поработать. Лекарь натолок орехов, приложил гусю к шее. На третий день видим, у гуся на загривке огромный орех вырос. Да такой урожайный, каждый год мы его трусили и тем кормились…
Хитрый мельник чует, что сирота его вот-вот переборет. Поглядим, говорит, на нашу лепешку, как бы не сгорела!
– Что ты, лепешка и не спеклась еще. Слушай дальше! Как-то отец натрусил орехов, слез с дерева, поглядел вверх, увидел – три орешка на ветке остались. Взял дубинку, хочет их сбить. А у ореха ветви густые, раскидистые, палка зацепилась за них и застряла. На другой день на орехе поле разостлалось – колышется, – чудо, глаз не отвести. Удивились мы с отцом и обрадовались. Наняли быков, взгромоздили наверх плуг да соху, посеяли на поле хлеб. Вырос хороший урожай. Мы взяли серпы, принялись жать. Вдруг, откуда ни возьмись, появился на поле заяц, пробежал перед нами. Мы за ним. Отец бросил в зайца серпом и угодил ему в заднюю ногу. Мы бежим за зайцем, а хлеб сам собою жнется. Отец сказал мне: ты лови зайца, а я буду снопы вязать. Заяц устал, но хлеб весь сжал. Упал, а мы развели огонь, содрали с зайца шкурку и изжарили его. Задняя нога, в которую серпом угодило, досталась мне. Отец сказал:
– Разбей кость, увидишь в ней мозг!
Я разбил, а вместо мозга нашел письмо. Показал отцу. Читали мы, читали…
Мельник не выдержал:
– Ну и что же было в письме?
– А то, что сироте – лепешка, а мельнику – крошки!
Перехитрил сирота мельника, оставил его ни с чем, а сам лакомится лепешкой.
СИРОТА И ПЛЕШИВЫЙ ЛГУН
Встретились как-то караганджийский сирота и мцхетский плешивец-лгун. Пустились в долгую беседу. Лгуну хочется обмануть сироту, да никак не удается, крепко держится сирота. Так и разошлись.
Однажды сирота понес на мельницу молоть полмеры зерна. Лгунишка-плешивец тоже там оказался, столько же зерна принес. Думает: как бы на этот раз обмануть сироту, выманить у него зерно.
– Братец, – говорит он сироте, – если порознь будем зерно молоть, вся мука по щелям рассыплется, да и мельник больше оброку возьмет. Давай смелем вместе!
Сирота согласился. А плешивец хитрит.
– Зачем нам делить муку – вот дрова, вот вода, испечем хлеб и поделим!
Сирота и на это согласен. Лгунишка разошелся:
– И хлеб делить незачем – кто лучше сказку расскажет, тому весь и достанется!
Сирота не возражает.
Плешивец начал рассказывать:
– У моего отца была гусиная упряжка. Повез он на ней во Мцхету дрова. Погубил бедных гусей, а ничем не разжился!
Теперь черед за сиротой:
– У моего отца тоже была гусиная упряжка. От долгой работы гусям натерло загривки. Отца научили: приложи к ним толченых орехов. Отец так и сделал. Выросло на шее у гусей ореховое дерево. На орех села ворона. Отец рассердился, запустил в нее пригоршней земли, а от нее на дереве целое поле разостлалось. Мы взбирались на него каждый год, пахали, сеяли, жали. Однажды увидели – в поле заяц траву щиплет. Отец бросился к нему, поймал и давай бить. Бил, бил, пока не выпало из него письмо.
Плешивец – любопытный, не выдержал:
– Что же было написано в письме?
– А то, что сироте весь хлеб, а плешивому плуту – ничего!
Сирота забрал весь хлеб, сложил в мешок и пошел восвояси.
Плешивец затрусил за ним:
– На хлеб у меня нет денег, дай двадцать копеек, принесу завтра.
Сирота дал ему двадцать копеек и предупредил:
– Если завтра вечером не принесешь, приду к тебе сам.
Распрощались и пошли в разные стороны. Плешивый лгун не принес сироте долга по уговору. Сирота отправился к нему сам. Плут принял гостя с почетом, хорошо угостил и на прощанье сказал:
– Завтра непременно принесу долг!
– Не принесешь – знай, сам приду!
И на другой день не принес плешивец сироте долга. Сирота явился к нему вечером, как и обещал. Плут опять его хорошо принимает, угощает, долг назавтра принести обещает. Так и водит каждый день к себе сироту, оскудел даже от частых пиров. Наконец сказал сироте:
– Давай покумимся, крести моего сына!
– Хорошо, окрещу, покумимся! – отвечает сирота.
Сыграли веселые крестины. Два дня пировали. На прощанье сирота сказал плешивцу:
– А долг когда принесешь?
– Завтра!
– Не принесешь, – знай, сам приду!
Опять не несет долга лгунишка, сирота идет к нему в гости. Лгун угощает его на славу, а долга не отдает, на прощанье сулит по обычаю:
– Завтра отдам!
Жене сироты надоели хождения к плешивцу.
– Что ты связался с ним из-за двадцати копеек! На целый червонец обуви износил. Не дает, ну и бог с ним! – сердится она на мужа.
– Нет уж, до конца сведу счет с лгунишкой! – упирается сирота.
А лгунишка тем временем говорит своей жене:
– Когда придет сирота, запричитай: помер бедный мой муж-плешивец! Останется он ни с чем и уйдет.
Сирота пришел-таки. Жена плешивца убивается, причитает: бедный мой муж, обрядили тебя в белый саван!
Сирота сказал:
– Ну, помер – так помер. Отнесу хоронить – кум все же, да и давний приятель!
Собрался народ. Сирота взял здоровенное шило, тычет плешивцу в бок. Плешивец вскрикивает:
– Ой, ой! Вай!
– Возвращай долг! – шепчет сирота.
Плешивец притих. Сирота опять тычет ему шилом в бок, плешивцу больно, да приходится молчать. Уложили плута в гроб, потащили на кладбище. Поп сказал: не весь дух еще из него вышел, не будем сегодня хоронить, подождем до завтра. Внесли плешивца в церковь, стеречь поставили сироту, – кого же еще?! Ночью сирота тычет шилом плешивца в бок, тот вскрикивает, да как услышит про долг, снова умолкает.
По дороге идут двенадцать разбойников. Собираются делить награбленные денежки. Забрались потихоньку в церковь. Сирота спрятался в ризнице. Разбойники поделили денежки, осталось немножко, не знают, что с ними делать.
– А эти кому? – спрашивает один.
– Тому молодцу, кто одним взмахом сабли вот этот гроб пополам рассечет! – отвечает другой.
Все согласились. Встал один разбойник, обнажил клинок, вот-вот ударит по гробу.
Плешивец все слышит. От страха у него чуть сердце не разорвалось. Шилом кололи – орал, а тут саблей хотят рассечь. Разбойник занес саблю, плешивец выскочил из гроба да как закричит:
– А ну-ка, покойники, – старые да новые, вставайте все, ловите разбойников!
Сирота откликнулся ему басом:
– Ты новый, я – старый, бей их всех, не жалей!
Разбойники с перепугу разбежались, кто куда, только их и видели. А денежки остались в церкви. Плешивец и сирота делят их между собой. Разделили, сирота ткнул плешивца в бок шилом:
– А ну, отдавай долг!
Разбойники опомнились от страха и послали одного в церковь – поглядеть, что там делается. Подошел, он к дверям и прислушался. Сирота кричит на плешивца: отдавай долг! Плешивец видит – кто-то голову в дверь просунул, бросился, стащил с разбойника шапку и швырнул сироте:
– Вот тебе твои двадцать копеек, стоит ведь их, чего еще больше!
Разбойник со всех ног ринулся вон и рассказал сотоварищам:
– Хорошо еще, что живы остались. Столько покойников там собралось, – и по двадцать копеек не хватило на всех, одному мою шапку отдали! Бежим скорей, надо спасаться!
Разбойники разбежались. А сирота и плешивый лгун распрощались и пошли каждый своей дорогой.
ИВАНИКА И СИМОНИКА
Жили два брата. Старшего звали Иваника, младшего – Симоника. Иваника был умный, а Симоника – дурак. Мирно жили братья, никого не обижали, и их никто не обижал. Женились оба. Иваникова жена Тэкле, а Симоникова – Тина.