Однажды царь подумал: пойду, узнаю, что с моей дочерью сталось – жива ли она или мертва.
Свекровь и муж ее оказались на работе, а сама она на крыльце провеивала фасоль. Заметив отца, она бросилась целовать его.
Царь обрадовался, увидев в таком виде свою дочь.
Она сказала коронованному отцу:
– Мой муж не разрешает есть тому, кто не работает. Потрудись, отец, подняться на плоскую кровлю нашей новой хаты с твоими визирями и утрамбовать землю.
Оказывается, ее муж построил новую каменную хату и засыпал ее кровлю свежей землею, которую оставалось утрамбовать. В радости царь это сделал охотно. К тому времени вернулись мать с сыном и задали торжественный пир на славу. Царь щедро одарил своего зятя и дочь, и с того дня началась у них счастливая жизнь.
О ТОМ, КАК ДЕВУШКА НЕ ПОШЛА ЗА ЦАРЕВИЧА. ПОКА ОН НЕ НАУЧИЛСЯ РЕМЕСЛУ
Жил один царь. У него был единственный сын. Состарился царь и решил женить сына.
А сын говорит:
– Дай мне обойти все царство, сам выберу себе невесту.
Отпустили его. Смотрит, ищет царевич – не найдет невесты. Только на окраине одной бедной деревни, в самой жалкой избушке, увидел он девушку невиданной под солнцем красоты и полюбил ее. Просит ее царевич в жены, а она и говорит:
– А ты какое ремесло знаешь?
– Никакого не знаю, – говорит царевич.
– Не знаешь, а быть царевичем – это еще не ремесло, – сказала девушка. – Сегодня ты царь, а завтра нет, тогда чем семью кормить будешь? Пойди научись какому-нибудь ремеслу, тогда выйду за тебя, а нет – так и не показывайся.
Загрустил царевич, не знает, какому ремеслу можно научиться так скоро. Пришел к отцу, рассказал: так и так мое дело.
Вызвал отец всех ремесленников. Пришли ремесленники. Спрашивает царь столяра:
– Ты во сколько лет можешь научить царевича твоему ремеслу?
– В пять лет, – говорит столяр.
– Ух! В пять лет моя невеста выйдет замуж, не дождется, – говорит царевич, – на что мне тогда твое ремесло?
Кто предлагает обучить царевича ремеслу в два, кто в три, а кто и в четыре года. Наконец выступил один бурочник.
– Я тоже считаюсь ремесленником, дайте мне царевича, в сутки обучу его своему ремеслу.
Пошел за ним царевич и научился валять бурки. Женился потом на той красавице и зажил счастливо.
Вскоре старый царь умер. Стал наш царевич царствовать. Захотелось ему посмотреть свое царство: кто как живет, кто чему радуется и кто о чем горюет. Оделся бедно и пошел.
Зашел в один город – так там вкусно пахнет едой, так, лучше быть не может! Подумал царевич: «Я столько трачу на поваров, а такой вкусной пищи не имею, зайду, посмотрю, что они готовят».
Зашел царь в один дом, а там пища из человечьего мяса.
Увидал царь погреб, спрашивает:
– А что у вас в том погребе?
Открыли эти басурмане погреб и бросили туда царя.
Там было еще три человека. Один сказал:
– Меня завтра заколют.
Другой сказал:
– Меня послезавтра.
– А меня послепослезавтра, – сказал третий. – Ты самый жирный, тебя в воскресенье заколют!
Испугался царь, да уж что делать?
Съели тех, и пришел его черед. Сказал царь:
– Я вам такую бурку сваляю, что две тысячи за нее дадут. Никто ее не купит, кроме жены царя.
Принесли ему шерсть. Такую прекрасную, затканную цветами бурку свалял царь, что глаз не оторвешь, а между цветов вывел: «В таком-то городе, в таком-то доме, в погребе томлюсь, не придете в два дня – съедят меня».
Взял один басурман бурку, взвалил на голову и понес. Принес царице, прочитала она, что там было написано, отдала за бурку две тысячи, отпустила. Собрала войско и пошла за тем басурманом вслед – выручать мужа. Окружила дом войсками и говорит:
– Я войду вовнутрь, а вы, как услышите, что разбилась чаша, так и входите.
Вошла она, попросила поесть, дали ей чашу, ударила она чашей оземь и разбила ее. Бросилось все войско в погреб, поймали всех басурманов и передушили. Царя освободили.
Сказала жена:
– А ну, не знай ты ремесла, помогло бы тебе, что ты царь?.. Закололи бы тебя и съели.
Пошли муж с женой и зажили счастливо. После этого царь с царицей очень заботились о ремеслах.
ТРИ СЕСТРЫ
У одного бедняка были три дочери-красавицы. Пришло время, и все три замуж повыходили. Старшая пошла за дворянина, средняя – за купца-богатея, а младшая – за пастуха. Старшие сестры смеются над меньшой да над ее мужем-пастухом. А они и бровью не ведут, довольны судьбой, трудятся честно и праведно.
Как-то отец занемог и призвал к себе дочерей и зятьев.
Пожаловала старшая дочь со своим муженьком-дворянином. Спешились во дворе, спросили про хворого.
Потом прикатили на бричке средняя дочь с купчиной, тоже о недужном спросили.
Зятья стоят, о своем толкуют, а сестрицы про меньшую судачат, посмеиваются.
Перевалило за полдень. Пришла и младшая дочь с мужем-пастухом. У нее в руках узелок, у мужа-пастуха – переметная сума. Подошли к отцу, спросили о здоровье. Дочь гостиницы ему протянула – рубаху да чоху{3} новую, зять – полную суму сладостей, хлеба, кур жареных, красного вина в кувшинах.
Очень довольны родители младшей дочерью. Хворый отец глаза открыл, новую рубаху натянул, чоху накинул, встал даже. Мать об ужине захлопотала. Старшие сестры и зятья все посмеиваются над меньшой, а та матери помогает. У стариков ничего нет; что меньшая дочь с мужем-пастухом принесли, тем и угощают гостей.
Дворянин и купчина тянут вино, а о том, кто принес его, и не помнят. Захмелели и завалились спать.
Прошло время. Оскудел лодырь дворянин. Дома лишился, землю распродал, денег не стало совсем, задолжал, жизнь в тягость ему кажется.
Купчина поехал торговать в дальние страны, да корабль его с товарами потонул в море, сам еле спасся. Неоткуда стало хлеб добывать, пришлось продавать все.
А пастух с женой трудятся дружно. Домишко возвели, овец и корову купили, в поте лица работают, оттого и кусок сладким кажется. Дети подросли, и их тому же учат – работать честно и не лениться. Соседи глядят на них, не нарадуются, а кто и завидует.
Однажды объявилась у них на пороге старшая сестра, худая, оборванная, еле на ногах держится.
– Старшая сестра я твоя, приюти, помоги чем можешь, не то от голода едва дышу, – жалобно попросила она у меньшой.
Меньшая как увидела сестру, сердце у нее зашлось, расплакалась, приняла с радостью, накормила. На другой день проводила и целую арбу пшеницы с собой дала. Старшая не поблагодарила даже. Крикнула на быков, запряженных в арбу, и уехала.
Прошло еще время, средняя сестра объявилась у меньшой на пороге. Страшная, только кожа да кости, в отрепьях, не узнаешь даже.
– Средняя сестра я твоя, обнищала, помоги! – взмолилась она меньшой.
У меньшой от жалости слезы из глаз полились рекой. Целует она, ласкает сестрицу. Сняла с нее лохмотья, в свое новое платье одела, на другой день проводила с гостинцами. Как и старшую, арбой с пшеницей одарила. И средняя сестра не поблагодарила меньшую.
Пастуху обидно:
– Недостойны они такого. Пусть трудятся, и воздастся им! Помнишь, как они смеялись над нами?
У меньшой слезы вот-вот польются из глаз, жалко ей сестер, не хочет о них говорить дурно.
Через год опять явились обе сестры. Зять-пастух навстречу им выходит:
– Недостойны вы уважения, работать не любите, смеетесь над тружениками, а побираться не стыдитесь. Трудитесь честно и терпеливо, все у вас будет, а на нас не надейтесь, – и закрыл перед ними дверь.
Сестры, поджав хвост, затрусили назад. Идут, ворчат. А меньшая смотрит им вслед, чуть не плачет.