Несмотря на римскую протекцию, Колхида II века н. э. была в относительно варварском состоянии. В III веке наблюдаются новые способы захоронения, которые можно приписать раннехристианскому влиянию, но в отсутствие сильной государственной власти Колхида была не в состоянии ни подавить, ни принять новую религию.
В Иберии же римское влияние оставило неизгладимый след. Римский известковый раствор скреплял более высокие каменные крепости; иберийские аристократы строили себе виллы по-римски — с ваннами и обогревом полов; римские серебряные монеты заменили в Иберии парфянские драхмы. В 131 году Арриан приехал в Иберию уже, кажется, римским послом и составил для императора Адриана многосторонний и достоверный обзор Иберии. В 134 или в 138 году, когда императором стал Антонин Пий, римско-иберийские отношения вдруг укрепились. Парсман II решил поправить дело: он уступил некоторые территории, потом поехал с женой и сыном в Рим. Там его приняли сердечно и пригласили принести жертву на Капитолийском холме и полюбоваться на свою конную статую в храме Беллоны[21]. Пребывание иберийского царя подтверждает неразборчивая надпись на каменной плите в Остии, которая относит поездку к консулату Фабиана. Как часто бывает в ранней грузинской истории, хронология противоречива: Фабиан служил консулом с 141 по 144 год, а Парсман II, по всей вероятности, умер в 138 году. Если гостем Антонина Пия был Парсман III, внук Парсмана II, то он был слишком молод, чтобы приехать с женой и ребенком, ибо он родился в 134 году и царствовал под регентством матери до 155 года.
Вслед за Парсманом поехал в Рим парфянский царь Вологас (II или III), который жаловался римлянам на двурушничество иберийцев и просил вернуть ему престол. Парсман, однако, торжествовал: его дипломатические успехи сделали его богатырем в грузинских легендах, где он будто бы побеждал в поединках с персидскими борцами со львами, и в летописях, где он будто бы выгнал самозванца, нанятого иранцами. Но последними смеялись парфяне: Парсмана Храброго отравил подосланный ими повар.
Кто унаследовал престол после Парсмана, не совсем ясно. Грузинские летописи упоминают некоего Гадама (может быть, Радамиста), который продержался недолго. Более убедительна армазская могильная надпись на греческом и на арамейском: «Я — Серафита, дочь Зеваха-младшего, питиахша царя Парсмана, и жена Йодмандагана победоносного, победителя многих состязаний, гофмейстера Ксефарнуга, великого царя иберийцев, и сына Агриппы, гофмейстера царя Парсмана. Плачьте, плачьте о той, которая умерла, когда ей был всего двадцать один год». Может быть, после Парсмана II Иберией управлял Ксефарнуг, который, судя по странному неупоминанию его родителей или прав на престол, не говоря уж о его осетинском имени, мог быть самозванцем либо обывателем, вознесенным счастливым браком на трон.
Гадам или Ксефарнуг (может быть, одно и то же лицо) умер через три года, завещав престол младенцу Парсману III, который царствовал очень долго и мирно. В 185 году престол унаследовал сын Парсмана Амазасп II: он отбил атаку осетин, но потом должен был бороться с бунтующими аристократами, будто бы подкупленными армянами и осетинами. В 189 году Амазасп II погиб на поле битвы, и его племянник Рев I, один из бунтовщиков, захватил власть.
Несмотря на то что Рев отобрал у дяди престол насильственным путем, его зовут Справедливым, может быть, просто для красоты, как тогда звали парфянских царей. Но христианские летописцы отдавали должное Реву, возможно, потому, что он с терпимостью относился к христианам, появившимся тогда в еврейской общине в Иберии. Все это время Иберия была свободна от войн, может быть, из-за семейных связей Рева: по некоторым источникам он был сыном армянского царя Вологеса (установив тем самым династию Арсакидов в Иберии), к тому же он женился на Сефелии, греческой княжне. В 216 году Рев умер: на трон взошел его сын Вачэ, который в 234 году завещал престол сыну Бакуру I: тот умер в 249 году, и царем Иберии стал Михрдат II. Только в грузинских летописях упоминаются эти четыре царствования, которые, очевидно, никаких следов вне Иберии не оставили. Тем не менее цари Вачэ и Михрдат II очутились лицом к лицу с возродившейся Персией, когда царь Ардашир (ц. 226–241), победив парфянского царя Артабана V, основал династию Сасанидов и вдохновил всю Персию пламенной зороастрийской верой. Единственным свидетельством иберийско-персидского контакта в это время является арамейская надпись на серебряной чаше, вероятно, подаренной каким-нибудь послом и найденной в армазском саркофаге: «Папак, питиахш божественного Ардашира, подарил эту чашу Арзамасу, питиахшу страны Гурзан (Иберия)». Монета, найденная в саркофаге, датирует саркофаг периодом после 253 года.