Византийцы, естественно, хотели, чтобы Грузия раскололась точно так же, как раскололась Армения, хотя единое сильное грузинское самодержавие против сельджукской угрозы им было бы больше на руку, чем мешанина из сварливых маленьких княжеств. К середине 1050-х годов Византия поняла, в чем состоит выгода: по просьбе Гурандухт они освободили Баграта, но при условии, что его не по чину умная мать останется еще на два-три года в Византии. Мариам ездила по святым местам и монастырям Анатолии: ее с трудом отговорили от поездки в Иерусалим, на который уже покушались сарацины. Византийцы продолжали признавать царство Баграта, к 1062 году называя его даже севастом. Липарит тем временем делал вид, что подчиняется: у него были влиятельные друзья среди сельджуков и греков, он решал судьбу наследника Гиорги и сам объявил себя пожизненным царем (архонтом) Самцхе, то есть почти всей Юго-Западной Грузии.
Судьбу Липарита предопределило именно это заявление. Местная знать в Самцхе, в особенности Сула Калмахели и его родня, возненавидела наглого выскочку. В 1058 году году Баграт без сопротивления арестовал Липарита вместе с сыновьями Иванэ и Няней, повез их в Кутаиси и, лишив самозванца потомственного удела (Триалети), привязал к виселице. Вместо того чтобы казнить мятежника, Баграт сжалился, постриг его в монахи и сослал в Константинополь. Сыновей тоже сослали: Няня умер в Армении, Иванэ, хотя его пустили на исконные земли Багвашей в Аргвети, добровольно поехал в Византию. Из Константинополя Липарит написал Баграту, предлагая отдать царю все владения Багвашей, если только Баграт позволит сыну Иванэ опять поселиться в Грузии. Согласившись, Баграт допустил роковую ошибку.
Упрочив государство, в 1060-х годах Баграт IV мог спокойно обратить свое внимание на культуру. Сопоставление и редактирование легенд и ранних летописей, входящих в Жизнь Картли (главного, а иногда и единственного, источника наших сведений), были осуществлены Леонти Мровели, епископом Руиси, при несомненной поддержке царя в 1060-х годах (запись, свидетельствующая о постройке грота епископом Мровели, относится к 1066 г.). В то же время Баграту удалось заманить в Грузию с Афона престарелого Гиорги Мтацминдели, с которым теперь дружила его мать. На Афоне Гиорги превратил Иверский монастырь в такой деятельный центр науки, что завистливые греческие монахи, которые науке предпочитали пассивное созерцание или сельскохозяйственный труд, начали травить «чрезмерно эрудированных еретиков» грузин и выгонять их с Афона. Вернувшись домой, Гиорги взял на себя преобразование грузинской церкви, и Баграт послал его назад в Византию вместе с восемьюдесятью грузинскими сиротами, которые пополнили бы контингент ученых монахов. (Об этом мы узнаем из латинской редакции Жития Гиорги, к которой надо относиться иногда с недоверием, так как она повествует, что византийский император, всего через десять лет после раскола восточной и западной церквей, восхищается доводами Гиорги, утверждающего, что армяне — еретики, греки — в заблуждении, а римляне — единственные верные христиане.) Грузинские монахи в монастыре Святого Симона на Черной горе вблизи Антиохии тоже преследовались греками, которые доносили на них антиохскому патриарху; патриарх, однако, объявил, что такие грузины, как Гиорги Мтацминдели, являются настоящими учеными и православными. Реальным источником разлада на самом деле было то, что грузинская церковь продолжала настаивать на своей автокефалии, независимости от Антиохии, а тамошний патриарх стремился подчинить Грузию, ее царя и епископов своей власти. Гиорги Мтацминдели предъявил доказательство, что грузинская церковь искони была автокефальной, но напряжение стало невыносимым. К 1100 году грузинские монахи повально возвращались на родину, где они могли свободно трудиться и молиться. Сам Баграт проявил личный интерес к монастырю Креста в Иерусалиме. Основанный Прохором Грузином, монастырь получил в 1040-х годах щедрое пожертвование от царицы Мариам, так что он заменил древний палестинский монастырь Мар Саба: именно в монастырь Креста стремились теперь паломники, там переписывали и переводили рукописи, а после латинского завоевания в 1099 году там встречались грузинские и европейские уполномоченные.
Баграт никогда не пренебрегал военным делом: он опять начал завоевание Кахетии. Сначала он помешал кахетинцам, напавшим на Тбилиси, когда старшины города искали у соседних правителей защиты от сельджуков. Тбилисцам отказал Абул Асуар, шеддадидский курд, который владел Ани, хотя он благоволил к христианам: Абул Асуар боялся Баграта. Агсартан, кахетинский и эретский царь с 1058 года, заинтересовался судьбой Тбилиси, но Баграт подкупил его и ввел в Тбилиси собственный гарнизон и посадил своего наместника, по-арабски шихна. Затем Баграт объявил войну Агсартану. Испуганный Агсартан в 1064 году договорился с очередным сельджукским султаном Алп-Арсланом, принял мусульманство и ценой обрезания добился тюркской протекции.
54