К тому же Захар решил, что хоть раз в жизни купит что-то для себя. О мече «Бастермарм» из-под чьего-то там хвоста он мечтал с юности и вообще увлекался чем-то непонятным и успел поучаствовать в каких-то фестивалях и что-то пытался «скрафтить сам». Повесил бы в общаге, там бы парни знакомые заценили. Короче, всякий с трудом понимаемый Грузовиком-куном неинтересный бред.
— Так всё-таки, как тебя зовут? — после продолжительной паузы, когда Грузовик-кун решил, что Захар иссяк, спросил тот и, засмеявшись, потёр затылок. — А ты вообще меня понимаешь? В смысле, ты разумен? А то, может, ну не знаю… Просто железяка безмозглая… А я тут перед тобой душу изливаю и хочу чего-то непонятного.
Грузовик-кун понял, что это не обычный монолог, а приглашение к диалогу.
— Меня зовут… — Грузовик-кун на секунду запнулся. «Грузовиком-куном» его прозвала именно Сущность, когда он только осознал себя и подписал контракт. Теперь, когда он свободен и мог стать героем, это имя показалось ему совсем не подходящим. В течение своих жизней он был грузовиком и тягачом очень разных моделей, и своё первое воплощение он помнил в «Камазе», но фантазия всё равно буксовала. Каз? Кам? Тяг? Или, может, вообще не связанное с тем, что он машина? — Я ещё не придумал себе имени.
— О… Конечно, глядя на тебя, я первым делом подумал про Оптимуса Прайма, — хмыкнул Захар, чуть откидывая голову, чтобы лучше его разглядеть. — Да я, честно говоря, из всех трансформеров помню только его имя и Бамблби, который в «Камаро» превращался и говорить не умел, только проигрывал музыкальные отрывки, чтобы что-то сказать. Забавный персонаж… В общем…
Грузовик-кун ощутил лёгкое раздражение. Почему он не мог придумать себе подходящее имя?
— Но вообще мы с тобой как Давид и Голиаф. В смысле, что ты такой большой, а я маленький и шустрый, — усмехнулся Захар, продолжив разговор. — Это библейское. Была там какая-то история, только имена эти помню. Ещё может быть… Титан? Или Атлант? Это что-то из греческих мифов.
Грузовик-кун покачал головой: эти имена совершенно не отзывались в моторе.
— Я ещё вспомнил, что жил такой русский богатырь Святогор, он, кажется, был самым высоким. Вроде великана. Видел у одного парня на фестивале футболку такую с ним. Он мне присел на уши про славянских богатырей…
Это звучало слишком длинно, но…
— Гор, — решил Грузовик-кун. — Меня будут звать Гор.
— Тогда приятно познакомиться, Гор, — кивнул Захар, улыбнувшись. — Хотелось бы знать весь расклад. Как мы тут очутились и всё такое?
— Я освободился и взял тебя с собой, но ты можешь идти, — решил прояснить Грузовик-кун, то есть Гор.
— Освободился? Ты типа всегда был… Э… таким? Или что?
Грузовик-кун, — точней, Гор, — покачал головой. Впервые он узнал о машинах, которые могут превращаться в больших боевых роботов, из игрушки, которую как талисман, держал один из его водителей. Тогда начало оформляться его Желание для Сущности. Быть кем-то большим, чем грузовик. Уметь меняться. Жить иначе.
— Я захотел, — Гору оказалось сложно разговаривать. До этого он в основном думал и слушал. Он и не догадывался, что это настолько сложный навык. Когда он слушал чью-то болтовню, ему всегда казалось, что это очень просто.
— Эм… Поня-я-тно, Гор, — протянул Захар. — Слушай, есть очень хочется, а у тебя в… где-то в тебе лежат мои армейские сухпайки. Ну, те, которые у меня были давно куплены как НЗ. Я про них почти забыл, а сейчас как-то вспомнилось.
Гор вспомнил про коробки цвета морано*. Захар забил ими короб ещё в начале работы и ни разу не трогал. По ощущениям, то, что было в коробе, располагалось как человеческий внутренний карман.
— Одной будет достаточно, — подскочил Захар, когда Гор потянулся, чтобы достать запрашиваемое. — Сейчас радуюсь, что ты со мной, точней, я с тобой, а я такой дурак запасливый… — торопливо раскрыл коробку Захар. Внутри оказались консервы и серебристые запаянные пакетики разных размеров. — Сейчас я всё согрею, и будет как в лучших заведениях Парижа…
Гор с интересом наблюдал за действиями питомца, который оперативно разложил приспособление для подогрева над угольком от костра.
— Тут сухое горючее есть в комплекте, но сэкономим его на всякий случай, — пояснил свои действия Захар. — Этот комплект мой любимый. С гречневой кашей и говядиной и двумя паштетами. Можно ещё воды? И кружку мою?
Гор достал то, о чём его попросили. Его запасливый водитель не забывал покупать воду в пятилитровых бутылках, а опустошённые заполнял на стоянках, чтобы помыть его или свои руки.