«Сорок… Сорок один, сорок два…» — продолжал отсчитывать счётчик по мере их продвижения к эпицентру взрыва на верхнем этаже. Гор сходился с Захаром во мнении, что там они смогут найти главного босса или увидеть артефакт управления, который и повредил взрыв, заставив шершней нападать на своих хозяев.
Они бежали и давили шершней, которые ещё пытались напасть, уничтожали мухолюдов и наконец достигли той самой разрушенной комнаты с сияющим небом из отсутствующего потолка.
— Похоже, мы на месте, — огляделся Захар и прошёл по краю, который точно устоял: в центре пол весь растрескался и была высока вероятность обрушения. — Смотри-ка, Гор, тут и правда какой-то артефакт Тёмного Пластилина. Точнее, его остатки…
Гор тоже увидел в углу разломанную фигуру шершня длиной сантиметров пятнадцать, а ещё дыра в стене, той самой, которая соединялась с общегородской стеной, напоминала человеческий силуэт.
— Наверняка тот, кто открывал наш подарок, улетел именно туда, — Захар кивнул на дыру с явно различимыми головой и ногами и огляделся. — Погоди-ка, а это что такое? — напарник наклонился и достал из-под завала с каменной крошкой толстого, мягкого полосатого «червяка» с зачатками крыльев.
Чтобы всё видеть, в костюме в районе глаз предусмотрели полосу бронестекла, и Захар сразу предложил внедрить туда свой артефакт «смотрелку», так что благодаря их слиянию Гор тоже мог в какой-то степени пользоваться этим артефактом.
Опознаватель на шлеме сказал, что в руках Захара матка колонии шершней.
— Не очень-то похоже на матку. Они же вроде должны быть похожи на взрослых насекомых, только покрупней, — хмыкнул напарник, разглядывая свою находку. — А здесь какой-то недоразвитый… яйцеклад. Или… Мне кажется, что эта штука находилась в том расколотом артефакте, — Захар показал на найденные ранее осколки. — Тот больше подходит на футляр или скорлупу, а может, и правда какой-то управляющий элемент, через который происходило их «общение». Возможно, оно не давало матке полноценно развиться во взрослое насекомое, а также не подпускает к ней настоящих шершней — ну, для ухода, кормёжки… О, интересно, а со спариванием как дела обстояли? Ладно, не стоит об этом. В общем, этой штуке необходима помощь человека, а тот, в свою очередь, может запрашивать выполнение команд через матку. А что… удобно.
— Хочешь её убить? — спросил Гор.
— Мне кажется, я слышал что-то про то, что обычно шершням не нравится, когда трогают или убивают их матку. Они накинулись на Шуншоу, когда разбился артефакт. Возможно, эта штука испугалась и испустила какой-то запах или как там команды отдаются. Точно же не криком. В общем, полагаю, можно использовать матку как приманку. Поэтому думаю, что тебе стоит заявиться сюда всем остальным собой и…
— Берегись! — Гор одновременно отпрыгнул костюмом и предупредил Захара.
Из дыры с рёвом вылетело что-то крупное, человекоподобное, только с искажённым лицом, и если у остальных людомух вполне видно, что фасеточные и круглое — это очки, то в данном конкретном случае тут на них смотрела реальная морда со жвалами, усиками и глазами насекомого по бокам головы.
— Пчеломутант? Ого, да у него шесть рук… Было, — сказал Захар, уворачиваясь от нового замаха. От верхних конечностей напавшего и правда остались лишь обгорелые культи. Да и средние руки оказались повреждены, а живот раскурочен. — Гор, похоже, это наш босс локации. О, смотри, у него вмятина на пузе похожа на тот пчелиный артефакт, — заметил Захар. — А на жопе жалко у него есть, интересно?
Пчеломутант опять взревел и кинулся на них врукопашную. Морда раскрыла рот, похожий на гигантские зажимные клещи, в которые легко поместилась бы шея человека. Исходя из манеры боя и того, как пчеломутант метил именно в горло, Гор решил, что его излюбленным делом было перекусывать головы. Может, так шершни делают, когда нападают на других, или это собственная привычка.
Они с Захаром увернулись, а затем трансформировали мухобойку в «расширитель наклювника» — то есть вставили в рот пчеломонстру что-то, что сделало «крак» с хитиновыми ротоклешнями.
Существо взревело, а Захар, освободив свой инструмент и превратив тот в молот с шипом, обрушил его на руки, грудь и прочие части тела. В существе не было крови, только какая-то коричнево-бурая субстанция, похожая на давленых шершней.
«Пятьдесят восемь», — отписался счётчик, и тело монстра начало исчезать, оставив после себя три мешка лута, что означало минимум одиннадцать занятых слотов. Но когда Гор хотел положить их к остальным, то ощутил сопротивление, словно отталкивание.
Гор сосредоточился на визуальном артефакте и понял, в чём дело: мешки от «босса» оказались не пятислотовыми, а десятислотовыми.
— Видимо, десятислотовый мешок нельзя положить в пятислотовый, — предположил Захар, заметив проблему. — Впрочем, это довольно логично… Ладно, думаю, не стоит тут задерживаться…
Захар встал в эпицентр взрыва на опасно затрещавший пол и прыгнул, одновременно превращая своё оружие во что-то вроде заострённой гири.
Раздался треск, и пол обвалился, доставив их на первый этаж помещения.
Захар подошёл к стене, откуда ранее к ним выскочил «главный босс», и приложил ухо.
— Мне всё же кажется, что тут не все шершни, что живут в этой стене. Она сколько? Длиной в тридцать-сорок километров? Так что… Скорее всего, среагировали только ближайшие ульи. А может, они и вовсе как-то разделены, ну мало ли… Типа не храни яйца в одной корзине. В общем, подъезжай прямо сюда, и я расскажу, что придумал.
Гор въехал в резиденцию основным телом, в котором затихарились циванги.
— Предлагаю ту схему, что я уже озвучивал, насчёт пылесоса, только со специальной приёмной камерой, — Захар взмахнул своей ручкой-вездеписучкой и восстановил уже знакомый Гору чертёж. — Ого! Это как я так? — мимолётно удивился Захар, но потом лишь коснулся некоторых элементов, как те начали передвигаться. — Похоже, я как-то незаметно прокачал навык… Так. И вот так. Это убираем, а тут добавляем приёмник…
— Думаю, всё получится, — изучил изменения Гор и совершил трансформацию, став чем-то вроде длинной трубы с вращающимся механизмом, внутри которого Захар разместил матку шершней, а Гор крепко привязал насекомое тончайшими металлическими лесками.
— Начнём! — кивнул Захар, когда они всё подготовили, и Гор, чуть отъехав, врезался в стену, которую простучал Захар, убедившись в наличии большой пустоты и даже отыскав несколько специальных закрытых входов для насекомых.
Стена проломилась, как картонная, — впрочем, по сути, она такой и была: внутри своей резиденции Шуншоу считали себя в безопасности.
— Давай, Гор! — и Гор чуть стянул лески, сжимая матку шершней внутри своей ловушки. Он ощущал, как от его жертвы расходятся своеобразные волны, которые заставили встрепенуться всех обкуренных шершней внутри дома и повылазить тех, кто остался в стене.
В него на этот зов полетела целая туча насекомых, которых он без устали перемалывал буквально в кашу.
— Ой, я уже стал четвёртого уровня! — выкрикнул Куни.
— И я! И я! — подхватили его братья.
— Рядом постояли, где герои превозмогали, — усмехнулся Захар. — План работает.
«Зачистку резиденции» они проводили до самой ночи. Шершней оказалось действительно очень много, да и клан Шуншоу многочисленный, и под конец счётчик Гора остановился на ста восьмидесяти шести.
От костюма Захар освободился, сказав, что с непривычки это довольно тяжело — быть супергероем. Гор тоже трансформировался в ДАМПа, выгрузив и цивангов, которые разбежались по поместью, чтобы поискать ещё что-то ценное.
Потом ещё смотрели, что им выпало лутом. За простых Шуншоу в качестве лута падали в основном монетки праны, яд шершней и противоядие от яда шершня. Примерно каждый десятый мешочек содержал килограмм какого-то металла. Чаще железа, реже меди. Ещё в каждом двадцатом мешочке нашёлся горшочек мёда.