— Но… — начал было Допплер, однако Грегус вновь жестом остановил его.
— Я не хочу слушать твоих объяснений, — продолжал Грегус, — а хочу домой, к маме. Ей я интересен как человек. Она заботится обо мне, создает условия, чтобы я рос и развивался. Не то что ты. Мама работает и старается, чтобы у нас с Норой и нового малыша были все возможности вырасти в гармоничных личностей*, а ты думаешь только о себе, ты сбежал в лес и уже целый год валяешь дурака, да еще сумел внушить мне, что это смелый «поступок», достойный уважения. Я попался на эту приманку — какой у меня здоровский папа, герой, живет в лесу один, с лосем! Собственно, на Бонго я и купился, если честно, но я же еще маленький ребенок. Теперь я вижу, как ошибался. Непростительная наивность! А тебе, отец мой, надо понять одну вещь: мы твои дети — но дети не твои, а сыновья и дочь тоски жизни по самой себе, мы появились на свет благодаря тебе, но не от тебя, и хотя я нахожусь с тобой, но не принадлежу тебе, ибо душа моя живет в доме завтрашнего дня, куда тебе хода нет даже во сне, и уж во всяком случае туда точно не пустят эту Май Бритт, небом клянусь, что ее не пустят.
— Ты копался в моих книгах? — спрашивает Май Бритт. — Джибрана начитался?
— Не твое дело, — отвечает Грегус. — Короче так — я хочу домой. Я уже навел справки по телефону и выяснил, что из Карлстада в Осло ежедневно, кроме выходных*, идет поезд, он отправляется через несколько часов, я намерен на него успеть. Так что если кто-то из вас может дать мне денег на билет — я предлагаю кандидатуру Май Бритт, она мне должна, — то прощайте навек.
Допплер разводит руками и снова открывает рот, собираясь что-то сказать. Но Грегус только мотает головой — мол, ни-ни. Все, что он сказал, — правда, и оправдания Допплера Грегуса не интересуют.
— Какой гадкий мальчишка! — говорит Май Бритт.
* насчет мамы, Норы и нового малыша.
Это ссылка на предыдущий роман «Допплер», знакомства с которым от вас никто не ждет. Может, и неплохо, конечно, начать с него, хотя как знать. Прочитавшие первую часть, возможно, ждут чего-то незаурядного и от второй, в то время как остальных эти ненужные ожидания не будут отвлекать. Нет, что и говорить, читателей «Допплера» порадуют кое-какие намеки и мелкие детали, которых не приобщенные к первой части нашего эпоса попросту не заметят. Но такова жизнь. Не бывает все и сразу. Коротко дело обстоит так: в начале первой книги Допплер, о котором речь, живет обычной жизнью в Осло, у него свой дом, жена, шестнадцатилетняя дочь Нора и сын Грегус. Но внезапная потеря отца, переживание этой утраты и осознание того, что он не любит людей, заставляют Допплера переселиться в лес. Там он ставит палатку и заводит дружбу с лосенком. Вдвоем они по ходу книги переживают разные мелкие и крупные (в основном мелкие) события.
Роман был выпущен издательством «Cappelen» осенью 2004 года и стал книгой номер один сразу в двух книжных клубах: Норвежском (раздел «Новые книги») и самого издательства «Cappelen». Тогда впервые изменившиеся закон и инструкции позволили книге выйти в двух книжных клубах параллельно, что вызвало оживленные пересуды. По большей части критики встретили «Допплера» хорошо. Некоторые называли роман творческой удачей автора (меня то есть), другие ограничились замечанием о том, что книга интересная и добротная, оставшиеся же сочли (но не высказали этого вслух) роман очередным провалом скучного и примитивного писателя.
Упомянутый новый малыш — сын Допплера и его жены, родившийся в праздник 17 мая (в тот самый день, когда Допплер и его отряд вышли из Осло и двинулись на северо-восток). Появления этого сына Допплер не желал, в отличие от жены, которая, однако, не посвятила мужа в свои мечты своевременно. Допплер, возможно, сблизится и с этим сыном, привяжется к нему и будет радоваться его рождению. Но это, как и многое другое, покажет время.
* насчет поезда Стокгольм — Осло.
Грегус прав: действительно, поезда из Стокгольма в Осло не ходят по выходным дням. И полностью отменены ночные поезда. Более того, циркулируют шокирующие слухи о том, что этот маршрут вообще закроют. Он, видите ли, не окупает себя. Норвежская и шведская стороны никак не могут поделить ответственность и деньги. Пока суд да дело, поезда стали ходить так редко, что мало кому удается подобрать себе подходящий. В результате потенциальные пассажиры железной дороги пересаживаются на самолеты, автобусы и частные машины, и это быстро входит в привычку. Другими словами, между столицами двух самых богатых из развитых стран, по сути, нет железнодорожного сообщения. И это происходит в наше время, когда все уже поняли, что поезд — это палочка-выручалочка, спасение от многих бед, с которыми цивилизованное человечество мучается. Поэтому между всеми остальными европейскими столицами поезда ходят с завидной регулярностью. Разве кому-то придет в голову отменить поезда между Берлином и Веной? А между Парижем и Брюсселем? Да никогда.