— Я не знаю ни одного подходящего слова. Все, что произошло, находится в другом измерении с другими законами.
Мы посмотрели друг на друга со сладкой грустью, которая нам была и приятна и горька.
— Не знаю, увидимся ли мы когда-нибудь, — сказала она, опуская глаза.
— Я мечтаю увидеть вас вновь, и вы знаете это.
— Я думаю, должно пройти немного времени…
— Я тоже так думаю. Вы знаете, где живу я, а я знаю, где живете вы, — нет причин не встретиться.
Не сказав больше ни слова, я вылез из люка и закрыл за собой тяжелую дверцу. Она захлопнулась с долгим вибрирующим звуком. Я услышал, как заскрежетал тяжелый засов, и огромная печаль обрушилась на меня — я вновь оказался в одиночестве.
12. Нюансы
У входа в тупик никого не было. Как, впрочем, и на улице.
Наши опасения оказались напрасными — полиция приняла версию самоубийства.
Это рождественское утро было зловещим: серое небо и бриз, который нес с собой снег. Квартал, казалось, вымер, а лица редких прохожих, которые прижимались к стенам домов, чтобы скрыться от ветра, были еще более серыми, чем само утро.
Силы мои иссякли. Я не мог думать ни о чем, кроме сна, о том, как умоюсь и лягу в теплую постель. Работа в подвале Драве окончательно раздавила меня. В витринах отражалось мое лицо — ничего хорошего. Я напоминал трепещущее полинявшее знамя, какие обычно выставляют на фасадах обветшавших зданий.
Много раз я оглядывался, но никто не следил за мной. Я вышел на длиннющий и пустынный проспект с короткоподстриженными, похожими на культяпки деревьями. У меня закружилась голова от мысли, что его предстоит пройти.
На этот раз наш дом показался мне веселым, как в те времена, когда я возвращался из школы. Я стал искать глазами наши окна, вспомнив, что на подоконнике раньше стоял горшок с геранью.
Горшок и сейчас был там, но растение, очевидно, погибло, потому что за ним никто не ухаживал.
Деревянная лестница. Запах одеколона и старых пыльных ковров больше не шокировал. Я вошел «к нам», в мою старую квартиру, переполненную воспоминаниями. Их было множество — на выбор для любого состояния души.
Я бросился к умывальнику, но, увидев кран, изъеденный ржавчиной, вспомнил, что воды нет. Лучше всего было бы отправиться в гостиницу. Но мой приход туда в этот час без багажа покажется подозрительным. Я положил чистую рубашку и костюм в чемодан. Мама сложила все мои вещи в целлофановые чехлы, обильно присыпав нафталином, чтобы они могли дождаться моего возвращения. Конечно, они вышли из моды, но я был счастлив надеть их вновь.
Я вышел, нагруженный старым истертым чемоданом, один из замков которого открывался на ходу. Я шагал быстро, так как торопился найти себе пристанище. Я сниму комнату с ванной, приму горячий душ и забудусь в добром сне.
Только пересекая площадь около церкви, я вспомнило правах Ферри, которые лежали у меня в кармане. Как бы случайно я уронил их на асфальт у одного из деревьев, и тут меня окликнули:
— Эй, мсье! Вы что-то потеряли!
Раздраженный, я медленно обернулся. На память пришел американский фильм, который я видел в тюрьме. Это была история про одного типа. Он хотел избавиться от какой-то вещи, и ему это никак не удавалось. В фильме была масса комических сцен. Каждый раз, когда он ее выбрасывал, что-нибудь вмешивалось и вещь снова возвращалась к владельцу. В конце концов он со злостью разрывает пакет и обнаруживает с удивлением, что там лежит какой-то совсем другой предмет.
Мужчина, который окликнул меня, был довольно крепким малым.
Он был одет в черное шерстяное пальто и серую шляпу, края которой напоминали борта лодки. В зубах у него торчал пустой мундштук.
Я изобразил удивление:
— Я?
Он приблизился ко мне, радуясь, что удалось оказать услугу ближнему. Говорят, что большинство людей — плохие. Это ложь. Мир полон альтруистов.
Он сам поднял с тротуара права.
— Я видел, как они выпали из вашего кармана. Ведь они ваши?
— Ах да. Благодарю вас…
Я улыбнулся и протянул руку. Но вместо того чтобы вернуть права, мужчина положил документы в карман, окинув их беглым взглядом.
Я не сразу понял, что все это значит. Он отвернул лацкан — сверкнул полицейский значок:
— Следуйте за мной, Эрбэн.
Надо было что-то сказать, как-то отреагировать.
— Я не понимаю…
— Вот вам все и объяснят.
Он поднял руку, подъехал автомобиль. Я даже не заметил, откуда он появился. Наверное, машина следовала за полицейским.
Это был старый «фрегат» со снятыми крыльями. За рулем сидел мужчина в меховой куртке и зеленой фетровой шляпе с маленькими полями.