Он сделал все для того, чтобы повреждения меонгаэдры при снижении не были критическими. И когда кто-то неведомый снова захочет, чтобы он улетел, он не улетит, а выведет на поверхность тех, кого ищет.
Меонгаэдра влетела в пылевую формацию, похожую на текучие облака, что распадались со стороны пустыни на тысячи зловещих вихрей. Как всегда, на небольшой высоте вихри видоизменялись в пылевые протуберанцы. Но пылевые затемнения не сгущались, и перевалы внизу были узнаваемы. В последнюю сотню лет пылевые бури на Марс вернулись, и Дэну к ним было не привыкать.
При поврежденной защите показатели гептогеонного излучения взметнулись до верхних геомагнитуд, но в двигателях все осталось без изменений. Опасность могли представлять лишь псевдокопии от отключенной бортовой геады, и Дэн вывел их на противолучевое поле шаттла, чтобы они тысячи раз повторили в гептополях меонгаэдру точно так же, как повторялись вихри в пылевых облаках. Это значило, что в гептогеонной телеметрии шаттл сопровождали несколько десятков таких же гаэдр. И постепенно каждая из гаэдр-триполяров развеивалась и сгорала.
Это были не орудия и не стрельба. Шаттлы-призраки влетали в аномалии и сталкивались с вихревым эктерионным излучением, зато настоящая меонгаэдра продолжала снижение. Ловушка была совсем рядом: несколько источников прослеживались со стороны силикатной гряды Арведдара и выдавали очаги излучения глубоко в марсианских пещерах-сомберах. Сомберы начинались за ледниковыми озерами и в межевых шельфовых скалах, и лишь по вине Дэна - Становский с Эстеллой не ушли туда в прошлый раз. Сиггуратный пистолет-гарджетс Крамерова, который был с собой у Дэна, оставил когда-то для "Конкордии" возможность взлета, и защита Сектора, атаковавшая людей и шаттлы, затаилась на сотни лет.
Дэн догадывался, что нужно было сделать.
Несколько выстрелов из гарджетса в старые щитовые блоки - и огневое излучение в сомберах будет остановлено навсегда. Только тогда будет понятно, почему защита Сектора избрала Дэна и прекратила атаку "Конкордии". Выбираясь в пещеры, Дэн захватил триптовер безопасности, обломок футурдиорита, найденный им неподалеку от Фарсиды. Чтобы ископаемый камень при взаимодействии с защитой не разрушился, Дэн поместил его в другой кристалл, в дейтролит, - еще один спектроглиф из Института марсианской минералогии. Покрытый дейтролитом, триптовер имел вид философского камня-кулона, привезенного с Земли. Дейтролит обладал устойчивостью к радиоактивному, таурионному и эктерионному излучению, а камень-триптовер - наоборот, для любого излучения был проводником и как-то его преобразовывал. Когда на Марс вернулись пылевые бури, триптовер под дейтролитом начал изредка понемногу светиться. Рита Беляева как-то сказала, что обладатель триптовера был обречен на верную смерть. И Дэн ей поверил. За последние несколько лет бурь стало больше, люди прятались в дромонах и катакомбах, и только триптовер мог вывести, куда нужно. И трехсотлетние метасетевые записи Эстеллы Рутковской.
С того времени, когда были сделаны эти записи, прошла целая пропасть лет, и Дэну пришлось сделать запись собственной памяти в триполяр, чтобы смерть от старости до него не добралась. Долгое время он изучал энергии защиты Сектора в земных обсерваториях, но потом раздумал и вернулся на Марс, где когда-то все начиналось. Может быть, угроза для Земли шла с Марса. Может, если он не вернется на Марс, эктодверь будет потеряна, и его воспоминания станут никому не нужны. На Марсе можно было сражаться до последнего за жизнь других, и ему, Дэну, что было терять на этом пути? Защита Сектора просуществовала миллионы лет, и если она захочет, чтобы Дэн ради нее развеялся на таурионы, то он развеется. Но прежде привезет ей триптовер.
Он прибыл на Фарсиду в одной из противотахионных накидок-паллиумов, в которых астрофизики защищались от излучения в обсерваторных башнях Сиэны триста лет тому. Когда в него стреляли, с ним ничего не произошло. Когда он говорил, накидка полностью скрывала его облик. Но это было лучше, чем позволить людям узнать, каким он стал. Его плоть разрушалась после бесчисленных триполярных омоложений, и это разрушение уже давно происходило совсем не так, как у других долгожителей. Облучение сделало одни ткани более долговечными, а другие подверженными быстрому распаду. Поэтому в тканях все чаще проступали шрамы, от которых было трудно избавиться.
- Это я с ними был, так и знайте. Это меня звали Дэн...
Обычная отговорка всех долгожителей. Всех, кто поверил науке, консамитациям и эктодверям с чужой планеты обратно на звездолет. Становский тоже когда-то поверил. И первые астронавты, что улетели на Рысь - кто знает, может, все еще были живы. Но кто-то должен был уберечь Марс и оставить его обитаемым, и Дэн все еще хорошо помнил, сколько всего он мог не успеть.
Не справиться с управлением меонгаэдрой, не найти входов в кимберлитовые пещеры-сомберы, и не пройти испытаний эктовирулентностью, когда доберется до подземных энергощитов Сектора. И годы, конечно, не отступят даже перед консамитацией - удаленным присутствием на звездолете и реальными странствиями по пещерам. Но все-таки он постарается. Консамитация - это когда Дэн из трехсотлетнего прошлого поведет меонгаэдру с людьми обратно к Земле и вернется в свое время. И пускай все потом думают, что Дэн погиб на шельфе, прокладывая для спецгруппы безопасный путь к Сектору. Зато других смертей больше не будет. Причина, почему на Марс снова вернулись песчаные бури, таилась где-то в подземельях, в кимберлитовых сомберах. И он ее найдет.
Меонгаэдра пролетела перевалы, и если бы ее обстреливали из глубины пещер - тотчас бы рухнула на скалы или в ледник. Но Дэн повел ее на снижение, и энграмма консамитации, опутавшая Дэна, распалась в стандартном порядке, как только в шаттле начали угасать скайлайты шкал. Земля, покрытая оледеневшими впадинами, была уже совсем рядом, но управление одним из двигателей в крыльях вдруг оказалось потеряно в сплошном пылевом вихре, и шаттл завертелся в нем, стремительно набирая высоту.
Такого не должно было случиться, меонгаэдра никогда бы не уступила ни одному пылевому вихрю: она была приспособлена к метановым грозам Титана и снижению в пропастях Плутона.
Над шельфом было что-то другое, похожее на эктопортал. Вращение шаттла стало неистовым, и в оставшихся двигателях вспыхнуло сирионское пламя. Надо было сбросить скорость. Дэн попытался выяснить азимуты вращения, но антралиты шкал не отреагировали, и на запрос по расходу энергии с генераторов на турбины тоже не было никаких данных. И лишь когда он поднес к шкалам кулон триптовера - навигационные системы снова ожили, и гаэдра, прекратив вращение, встряхнулась на остаточной подъемной энерговолне.
Ощущение было необычным: все вдруг успокоилось, и стали хорошо наблюдаемы окрестности пылевой бури, - насколько далеко она распространилась над шельфом. И в этой буре гаэдра только что могла рухнуть вниз шквалом уранитовых обломков.
Дэн заглушил все дивгатели и перешел на сегрегатную энергию, которой должно было хватить для снижения. Над шельфом было какое-то излучение, в котором двигатели сбивались с режимов, и Дэн ни за что не запустит их снова, пока не достигнет земли. Получится - и станет снижаться на таурионных выбросах. Нет - рухнет где-нибудь на ледник, уповая на прочность меонгаэдры и на отстутствие в генераторах необратимых реакций.