Гаэдра снова нырнула в пыль, выходя из крена. И тогда Дэн взглянул наверх, сквозь скайлайты световых панелей на обзорный архитраж. Там, где он пролетел, в текучей клубящейся пыли появились свечения. Их было совсем немного, и находились они неимоверно далеко, над закатом. Защита Сектора сверкала свысока сквозь пылевую завесу и была еще красивее и ярче, чем триста лет тому.
- Ты должна предоставить мне право на последний заход к ледниковому озеру, - сказал ей Дэн.
* * *
В долине Арведдар ветра не было. Только сумерки и раскрошенный, истонченный слоистый лед, что мягко принял удар от крыльев меонгаэдры и покорно распался на несколько тормозных траншей. Роняя на озерный лед подвижные световые зарева, уцелевший двигатель на третьем крыле угасал сам по себе.
Защитных полей не осталось, и наружный архитраж гаэдры сразу покрылся густой изморозью. В пылевых облаках было много ультракристаллических примесей из воды и микроминералов, и теперь они заново охлаждались, растекшись по этернионному покрытию.
Дэн разблокировал люк-эрклибру. Люк отворился под наклонным углом, за которым была видна только земля. И Дэн, в куртке-дохе на меху и кислородной маске, - вывалился в промерзший грунт. Доха, натянутая поверх накидки-паллиума, тоже должна была защитить от облучения. Вставая, он тотчас запутался в ее полах. Вдалеке темнел пройденный перевал, а впереди был только оледеневший снег, за которым обозначился край ледяного пригорка.
То, что он задумал, должно было подействовать. Но та ли это долина? Или не та? Скалы похожи, но кто его знает - вечер уже давно торопил ночь. О заревах в пылевой буре можно было забыть, они больше не появятся. Бури тоже как не бывало. Небо прояснилось, над ним угадывалась Церера, откуда должна была прибыть в Фарсиду экспедиторская спецгруппа.
Дэн взглянул на геомаятник, но скалы терялись во льдах, и на построение рельефной сетки требовалось время. Придется брести наугад. Защита Сектора словно бы изучала его в сумерках, где все оставалось безмолвным и затаившимся. Нельзя было, чтобы она уничтожила его раньше, чем сюда доберется спецгруппа. Иначе она найдет способ избавиться от всех других поисковиков, и ее метасетевые геады не оставят в Арведдаре никого живого.
И Дэн зашвырнул геомаятник обратно в кабину. Пойдет без него. Философский камень, триптовер Сектора - вот что выведет его, куда нужно. Футурдиорит под дейтролитом холодно и переменчиво светился, отражая любое излучение. По этому излучению Дэн и найдет ход к пещерам-сомберам. Чем интенсивнее будет эммерсионная радиация, излучаемая ксеноидной защитой, тем ярче будет свечение триптовера.
В подземных щитовых блоках нужно будет добраться до поврежденных сверхпроводников. В том, что их повредили намеренно, после перелета над шельфом сомневаться не приходилось. Становский, Берглаев, Карягин и прочие долгие годы искали на Марсе тех, кто был повинен в гибели людей и крушениях шаттлов. Искали, но не нашли. Недруг скрылся в где-то в подземельях и пригородных арьергардах планет ГСП и больше ничем себя не выдавал. Лишь сотню лет тому, когда на Марс вернулись бури, стало понятно, насколько все непросто. А то, что происходило сейчас - тем более доказывало, что причиной всему был Сектор, а чуждые силы тоже были долгожителями.
Понятно, что гептополя были главной причиной всех крушений над шельфом, а люди, что не вернулись из пустынь, все подверглись их воздействию. Марс вообще был планетой геоаномалий, где и ядро, и тектоника, и солнечные бури взаимодействовали очень необычным образом, создавая малопонятные сейсмополя и неизученные амбервсплески. А сиггуратная телеметрия выявила над шельфом сразу несколько факторов существования определенного гептогеонного щита, который и мог быть использован против пролетающих шаттлов. Значит, ответ находился прямо в Секторе - глубоко под землей, куда уводили кимберлитовые сомберы. Но то, что так влияло на геотектонику шельфа, всегда представлялось Дэну чем-то сокрушительным и сверхреальным.
Помнится, Карягин потом, сразу после того случая с Эстеллой и возвращением "Конкордии", нашел в Архонских горных перевалах, в пещерах-гесперах, какую-то древнюю метановую шахту. Нашел доказательства единому замыслу, согласно которому кто-то, когда-то, в праэпохи, подверг ядро Марса такой геоинкарнации, чтобы оно продолжало выявлять свою геоактивность до настоящего времени. А спецгруппа со спутников Юпитера и сейсмологи, уж если не нашли всему этому объяснений за сотни лет, вряд ли найдут то, что ищут, за несколько дней.
Вдобавок у них не было триптовера по предотвращению следующей стадии геоинкарнации. Процесса, который мог бы уничтожить на Марсе все живое, предотвращая захват Марса чужаками или, точнее, людьми. А Дэн намеревался, найдя дорогу в сомберы, договариваться с защитой Сектора по своему усмотрению, чтобы бури снова закончились: надолго, если не навсегда.
То, что он задумал, должно было подействовать. До сих пор хрупкий наст из снега и льда, по которому он шел, его выдерживал. Поднятое кверху крыло гаэдры озаряло долину неверным аглютионным светом, и было понятно, где истончалась ледяная корка. Но свет от топлива скоро станет незаметен, и надо было найти способ, как обойти ловушки.
Отойдя от гаэдры достаточно далеко, Дэн извлек дейтролитовый триптовер и поместил его в излучательном блоке пистолета-гарджетса, рядом с наносхемами у основания ствола. Необходимо было сообщить триптоверу определенную энергию, чтобы он смог ее преобразовывать, а дейтролит - достаточная мера предосторожности, чтобы этой энергии не оказалось слишком много. Помещенный в излучатель, футурдиорит сможет пропустить через свои наносхемы разряд сиггуратного выстрела. Энергия станет метаангулярной, а не однородной, как раньше, и множество призраков на пути у Дэна восстановят свое инвариантное прошлое. И тогда он точно сможет узнать, в какой стороне долины начинались приозерные пещеры.
Энергоразряд поначалу будет небольшим, ему пока нужны просто тени и прообразы. А когда настанет время, мощность выстрелов возрастет и разрушит это прошлое в подземной защите Сектора. И праистория, что способна была снова обратить все на Марсе в пустыню, перестанет существовать. Когда энергоразряд станет критическим, возможно, Дэн его не выдержит. Но если бы он выбрал для себя что-то другое - тогда бы остался на Земле: в консамитации и в тщетных попытках зацепиться за какое-нибудь воспоминание. А ему всегда было привычнее думать о других, поэтому он вернулся на Марс. В последний раз на Земле он слышал в консамитации голос Эстеллы. Он несколько раз пережил тот полет на шельф в триполярной записи, и каждый раз говорил с ней по-разному. И сейчас он мысленно снова был не один. Он думал об астронавтах, что прилетят со спутников Юпитера, и о людях, с которыми он говорил на Фарсиде.
Прежде всего необходимо было рекструктурировать во времени поврежденную меонгаэдру. И Дэн направил на нее сиггуратный излучатель с триптовером. Он ожидал чего угодно: что гаэдра разрушится полностью, что внутри нее под воздействием сигтелеметрии взорвется геомаятник, или что луч пройдет сквозь нее и отразится от скал в потоках гептогеонного всплеска.