Кванна улыбнулась фигуре в капюшоне у костра, и та ответила грубым голосом с хрипотцой, который ей был очень приятен.
— Ну что? — спросил Вастари, велев ей усесться на разложенные у огня подушки.
По окончании церемонии приветствия старейшины уселись вокруг костра, чтобы послушать принесенные шпионкой новости.
— Как дела, сестра? Стеклянный нож еще цел?
— Пока да, — стараясь говорить тихо и уверенно, ответила Кванна. — У землян есть басня о гусыне, несущей золотые яйца. Еще слишком рано убивать ее, брат. Всего пару часов назад Темный Человек сообщил мне потрясающую новость. — Она использовала венерианскую систему измерения времени, которая настолько сложна, что лишь немногие земляне понимают ее значение.
Наблюдая за устремленными на нее горящими глазами, она продолжала доклад:
— Последний Патруль покидает Венеру. Сегодня пришел приказ.
Послышался звон браслетов и колец, Вастари хлопнул в ладоши, выкрикнув что-то неразборчивое. Огонь, всегда тлеющий в его глазах, казалось, разгорелся с новой силой.
— Покидает! — радостно воскликнул он. — Значит, они в конце концов додумались до этого. Слышите меня? Нас ждет свобода! После трехсот лет земной тирании Венерой будут править венериане! Так это правда, Кванна?
— Совершенно верно, — внезапно выпалил тот, кто находился позади молодого человека.
Все обернулись. Сидящая у костра фигура в накидке откинула капюшон с седой головы, и стала видна грустная улыбка, а также ороговевшие веки, нависшие над глазами.
— Я наблюдаю за этим всю свою жизнь. Знаете ли, когда-то и Марс был великой планетой. Но вы слишком молоды, чтобы помнить о таком. — Старик пожал костлявыми плечами.
— Геж, ты что, не рад?
Вастари резко повернулся к нему, и край его алой накидки описал дугу.
Во всех движениях молодого человека виднелась легкость и стремительность.
— Долгожданная свобода сама плывет к нам в руки! Хватит прятаться в горах, Геж! Больше никаких земных законов! После трехсот лет тирании Венера наконец станет свободной!
— Значит, свобода превыше всего? — Старый марсианин поднял изогнутые брови. — Где свобода, там и анархия, мой мальчик.
— На анархию еще найдется какая-никакая управа, — ответил Вастари и нетерпеливо щелкнул пальцами. — А вот от тирании нет никакого спасения. Ты ведь поможешь нам, не так ли, Геж?
— В борьбе с Землей? — Марсианин одарил собеседника мрачным взглядом. — Тебе не нужна подмога в противостоянии с имперской планетой, сынок. Земля обрекла себя на погибель, и мы ничего не можем с этим поделать. Уж я-то знаю. Я видел падение Марса.
Он подпер подбородок рукой и уставился на горящий огонь. Геж имел привычку говорить о событиях тысячелетней давности так, как будто лично их наблюдал. Такое впечатление создавалось, потому что он, как и все марсианские школьники, в детстве черпал знания из курса истории, рассказанной посредством цветных трехмерных фотографий.
Лицо отвернувшегося Вастари исключительно красноречиво выражало нетерпение молодого поколения по отношению к мечтательности стариков.
Один из старейшин племени наклонился вперед, и под капюшоном персикового цвета появилось исполосованное шрамами хищное лицо. Он вперил подозрительный взгляд в Кванну.
— Она принесла новости, которые старый марсианин мог бы рассказать нам много лет назад, — с завистью заявил он. — Мои шпионы завтра вернутся из города с теми же самыми известиями. За какие заслуги она считается равной нам? Я считаю, что она должна убить землянина и вернуться в гарем, где ей самое место.
Послышался гул возбужденных голосов: некоторые повстанцы согласились со старейшиной, но большинство осудило не столько его намерение, сколько грубость его слов. Истинные венериане предпочитали выражать неприязнь более изощренным способом.
Кванна совершенно спокойно смотрела на старейшин, ничем не выдавая своего негодования — женщине не пристало в открытую спорить с мужчиной и осуждать его слова.
— С городом не все так просто, господин, — тихо произнесла она. — При правильных действиях мы сможем многое выведать у землян, прежде чем они уберутся восвояси.
— Я говорю вам, что надо сражаться, как мы и планировали! — взревел покрытый шрамами горец, ударив кулаком по колену. — Сражайтесь, грабьте и побеждайте, пока они не улетели отсюда! Разве не этого хотели ваши отцы? Зачем нам нужен новый план? Убивайте и грабьте, и к черту все это многовековое ожидание!