Развернувшаяся сцена не нуждалась в объяснениях. Джеймс медленно убрал пистолет в кобуру, понимая, что оружие ему не понадобится. Ничего не выражающими глазами Кванна посмотрела, как Истри упал. На его лице навсегда застыло выражение ярости, с которым он безуспешно пытался зажать рану, откуда хлестала кровь, окрашивая в алый цвет оранжевую мантию, находящуюся под зеленым плащом. На ней также можно было заметить коричневые пятна засохшей крови. Он был именно в этой мантии, когда в пещере проходило собрание старейшин. Кванна поймала себя на мысли, что кровопролитие, начатое братом два дня назад, его сестра закончила здесь, в мангровом лесу.
Джеймс вопросительно посмотрел на нее поверх лежащего на земле трупа. Рука Истри оказалась в воде. Кванна вытянула ногу и с равнодушным видом перевернула тело. Без единого всплеска оно съехало в воду, и зеркальная поверхность скрыла яркую зеленовато-оранжевую одежду, покрытую ярко-красными и коричневыми пятнами крови. Посмотрев на расходящиеся круги, Кванна повернулась к Джеймсу и улыбнулась.
— Я спасла тебе жизнь, Джейми, — сказала она.
Он закусил губу. Венериане никого не спасали от смерти даром — любое их действие имело свою цену. Если она была слишком высока, то зачастую приходилось расплачиваться собственной жизнью, и родственники погибшего принимали данную жертву как должное. Венериане строго придерживались такого кодекса чести, являющегося их своеобразным представлением о справедливости.
— Полагаю, нет смысла спрашивать, что стоит за всем этим, — пробормотал Джеймс, кивком указав на воду, поглотившую тело Истри.
— Ах, ты об этом. — Кванна приподняла бровь. — Я где-то уже видела его... Хочу кое-что у тебя спросить. Я заплатила достаточную цену, правда?
Джеймс знал, что не стоит ждать никаких подробностей о произошедшем, поэтому в долгих расспросах не было никакого смысла. Смирившись с этим, он покорно пожал плечами.
— Ты спасла мне жизнь, — признался он. — Чего тебе надо?
— Я хочу попасть на Землю, — тут же выпалила Кванна. — Ты возьмешь меня с собой, Джейми?
Он странно покосился на нее. Она могла бы попросить деньги, оружие, что угодно, но только не это, так как Джеймс не мог исполнить данную просьбу.
— Кванна, — с нежностью произнес он, — если бы я мог, то разве не взял бы тебя с тобой?
— Ну ты же командир. Что тебе мешает?
— Любимая, послушай меня. — Он перешагнул через окровавленный мох и положил руки ей на плечи. — Земля превратилась... в военный лагерь. Теперь там никто не может быть в безопасности. Ты никогда не видела, как бомбят города... и понятия не имеешь, насколько изменится твоя жизнь, если ты улетишь вместе со мной.
— Я уже не ребенок, Джейми. — Она подняла на него выразительные темные глаза.
— Я знаю... знаю. — Он понятия не имел, как достучаться до нее. — Кванна, пойми, я отправляюсь домой не просто так, а на войну, и думаю, что нам придется сражаться до тех пор, пока... мы на это способны. Если я возьму тебя с собой, то подвергну твою жизнь страшной опасности. Нас ждет один форсированный марш за другим, фронтовая служба... в лучшем случае, жизнь в осаде. А в худшем ты без меня пропадешь.
— Джейми, дорогой, я готова рискнуть.
— Я не могу, Кванна. — Он опустил руки. — Даже если бы я и отважился взять тебя с собой, наши отношения могут стать серьезной помехой. Меня вызвали на Землю сражаться, моя дорогая. Как ты этого не поймешь? Планета нуждается в моей помощи. Я солдат главной планеты империи... и чувства никак не должны влиять на службу, потому что о тебе нужно будет заботиться, и...
— Но зачем тебе вообще лететь туда, Джейми? — нежно поинтересовалась Кванна. — Разве один человек способен что-то изменить? Почему бы нам не остаться на Венере?
Джеймс нахмурил кустистые брови.
— Если бы я мог объяснить тебе почему, моя дорогая, — сухо заметил он, — то ты и не спрашивала бы.
Их беседа продолжалась довольно долго, так как для Кванны слова Джеймса были столь же бессмысленны, как и стоящие за ними мотивы. Позже она не раз спрашивала саму себя, почему упустила возможность вонзить кинжал в тело смуглого и упрямого землянина, на что имела полное право, ведь он всеми силами старался разрушить их счастье.
Они долго и горячо спорили, стоя над окровавленным мхом, пока ветер шелестел кронами ближайших деревьев. Когда они, наконец, отправились домой по извилистым дорожкам, Кванна покорно зашагала первой, низко опустив голову, как венерианке подобало делать в присутствии повелителя, но она и не думала так легко сдаваться.