— Комус исчезает навсегда, и страна переходит в совершенно новую фазу, — сказал я. — Власть переходит в руки повстанцев.
— Вторая американская революция, — продолжил Рой. — И это все?
Я молча кивнул.
— Да.
Снова тишина. Я быстро смерил их взглядом. Я небрежно опустил руку в карман пальто и сжал пальцами рукоять маленького пистолета. Все так же непринужденно я двинулся к задней части грузовика, пока не уперся в дальний угол. Потом повернулся лицом к ним, сидящим вокруг телевизионного экрана. Под, не мигая, наблюдал за мной с водительского сиденья в зеркало. Я не видел его рук.
— Хочу сказать следующее, — продолжил я. — Я отправляюсь в Корби. Я должен добраться туда быстро. Это значит, что мне придется забрать грузовик. Мне очень жаль. Мне придется высадить вас у поворота на Корби.
Потребовалось некоторое время, чтобы до Пода дошел смысл сказанного. Тогда он резко возразил:
— Рохан, ты не можешь так поступить!
Я вынул из кармана пистолет и положил ствол на левое запястье.
— Я обязан это сделать. Поверь мне, если бы был какой-то другой способ...
— Но ведь это всего лишь лишние восемь километров, — растерянно пробормотала Полли. — Я не понимаю...
— Еще десять туда и обратно, — рыкнул я. — У меня нет времени.
— Но Эйлин не может пройти и километра, Рохан, — возразил Под. — Это небезопасно! Мы не знаем, что за люди ночью бродят по дорогам.
— Ничего не могу поделать, — я настаивал. — Я перебрал все известные мне способы, чтобы найти выход, но...
Под посмотрел на меня поверх спинки сиденья.
— Нас пятеро против одного, — мягко заметил он.
— Я знаю об этом. Двоих я способен нейтрализовать быстро, — ответил я, имея в виду вооруженных мужчин. И слегка повел дулом пистолета, чтобы напомнить ему об этом.
— Извини, Рохан, — сказал Под Хенкен, и от спинки сиденья, как мне показалось, прямо в глаза ударила ослепительная звезда.
Я услышал странный звук, пистолет в моей руке лязгнул, и огромная сила вырвала его из ладони. На мгновение мне показалось, что он оторвал мне пальцы. Я почувствовал, как ледяная стрела пронзила предплечье, и двойной удар отбросил меня назад к стене грузовика. С глухим стуком я ударился головой об нее.
В глазах все поплыло. Очертания всех лиц стали размытыми в серой дымке. Очень смутно я видел, как Полли наклонилась, чтобы взять упавший пистолет. Я подумал, что не могу сейчас отключиться. Я не могу! Все зависит от меня, я обязан это сделать. Я почувствовал, как мои колени стали подгибаться, а пол фургона, казалось, стремительно приближался к моему лицу.
Очень быстро, прежде чем я успел упасть, мне удалось откинуться спиной на стену и сползти по ней в сидячее положение. Я наклонился вперед, пока моя голова не оказалась между коленями, и здоровой рукой стал толчком наносить по лбу небольшие удары, чтобы прогнать черноту из глаз. Оставайся в сознании, не отключайся! — тихо молился я про себя.
Это было нелегко. В голове у меня звенело, и я не был уверен, что все-таки не отключился, но следующее, что я увидел, — это озабоченное лицо Полли, стоящей надо мной с пистолетом в руке. Под говорил из кабины:
— ...упоминал, что я когда-то устраивал показательную стрельбу перед закрытием карнавалов, не так ли? — кажется, он что-то говорил.
Я тупо моргнул, глядя на него.
— Похоже, я теряю сноровку, — воскликнул он. — Все, что я хотел сделать, это выбить пистолет из твоей руки. И не хотел повредить тебе руку. Извини, я правда не хотел. Как ты себя чувствуешь, Рохан?
Я с трудом поднялся и прислонился головой к качающейся стене, чтобы не упасть снова.
— Долго я был в отключке? — потребовал я ответа.
Еще более озадаченная Полли пробормотала:
— Как ваша рука?
Я посмотрел вниз, впервые почувствовав сильную пульсирующую боль. Кровь растекалась расширяющимися ярко-красными пятнами по рукаву рубашки в двух местах, эти пятна заставляли ткань прилипать к руке. Дрожащей левой рукой я закатал рукав. На нижней части предплечья и в середине тыльной стороны два аккуратных пулевых отверстия сочились яркой кровью.
— О, ради бога, Рохан! — раздраженно воскликнула Полли. — Что вы делаете? — Она опустилась на колени, бросила пистолет на грохочущий пол грузовика и взяла меня за руку твердыми, умелыми руками, поворачивая ее, чтобы посмотреть. — Во всяком случае, кость не задета, — заявила она. — Но я думаю, что твоя пуля задела артерию, Под. — Она оглянулась через плечо. — Рой, давай свою рубашку. Кресси, подойди сюда и крепко прижми большой палец там, где я держу свой. Хорошо. Не отпускай.
Поверх их склоненных голов я посмотрел на Пода. И глубоко вздохнул.