ПОМЕСТЬЕ ФОН РОССБАХА, ПАРАГВАЙ
Такси остановилось, и горячий металл с грохотом лязгнул, соприкоснувшись. На ранчо тоже было жарко, но жарко знакомым благодарным теплом, ничего общего не имевшим с влажностью джунглей на севере. Сады вокруг огромного старого глинобитно-плиточного здания усадьбы были, как прежде, весьма красочными из-за палисандров и франжипани (красного жасмина), а также высоких деревьев квебрахо, а газоны оставались зелеными благодаря щедрой поливке. Дитер сразу же ощутил смешанное чувство ностальгии и сожаления. Он приобрел эту недвижимость, чтобы она стала его домом… «ну, возможно, не вплоть до старости».
«Для среднего возраста». В его профессии не стареют; либо погибают, либо выходят в отставку.
Теперь он вернулся домой, но, вероятно, это не надолго. В отличие от операций «Сектора», борьба со Скайнетом, несомненно, займет всю оставшуюся его жизнь — какой бы долгой она ни оказалась.
Все обернулись к нему, когда он вылез из машины, разминаясь. «Сеньор!», из ворот выбежала Мариетта Аяла с распростертыми руками, словно желая обнять своего босса, буквально возвышавшегося над ней.
У Дитера отвисла челюсть от такого проявления фамильярности. Ему потребовалось несколько месяцев, чтобы убедить тучную, громадного роста повариху называть его Дитером, а не Доном фон Россбахом. Хотя, по большому счету, он ее так и не убедил.
Мариетта остановилась как вкопанная в добрых трех футах от него и гневно потрясла ему пальцем. «Где вы были все это время, сеньор? Мы так за вас беспокоились! Никаких вестей, не малейшего представления о том, где вы, или когда вы вернетесь. И дом сеньоры Кригер сгорел дотла, и она пропала, и вы!», воскликнула она, когда Джон вылез из такси. «Где твоя мама?»
Мариетта оставила фон Россбаха стоять в недоумении, а сама обежала автомобиль и обрушилась с новой тирадой на Джона. «Ты грязнуля!», сказала она, взявшись за кончик рукава большим и указательным пальцами. «И у тебя такой вид, будто ты не ел с тех пор, как исчез! Что с вами случилось?»
«Успокойся, Мариетта», сказал Эпифанио. «Пусть мальчик переведет дыхание, чтобы он смог говорить».
К ним медленно подошел главный смотритель и протянул руку своему боссу.
«Добро пожаловать домой, сеньор, рад видеть вас снова. Рад вам сообщить, что тут все в порядке, все под контролем».
«Под контролем!», воскликнула его жена. «Тут счета не оплачены—»
«Которые я оплачивал по мере необходимости», спокойно прервал ее смотритель. «Все идет как надо». Он посмотрел на заднее сиденье такси, а затем указал на багажник. «Есть у вас багаж, сеньор?»
«Нет», быстро сказал Дитер, отсчитав купюры. «Никакого».
«Никакого?», спросила Мариэтта, уже чуть спокойнее. «Но, сеньор, вас не было много дней. У вас нет белья для стирки?»
«Вот что у меня есть, сеньора Аяла», галантно сказал фон Россбах, когда такси уехало, «так это сильный голод к произведениям вашей кухни. Удобно ли будет вам что-нибудь для нас приготовить?»
«О боже, нет!», сказала она и поспешила к дому. «Я приготовлю вам что-нибудь на стол уже через минуточку». Но как только они подумали, что она с ними уже закончила, она обернулась и указала пальцем, словно метнув копье, на Джона. «Ты!», сказала она угрожающе. «Ты немедленно идешь в душ, иначе не получишь ни кусочка обеда».
«Да, мэм», безропотно ответил Джон.
«Эльза!», закричала экономка. Из дверей появились ее племянница. «Покажи этому юному джентльмену комнату для гостей».
Эльза взглянула на Джона и вспыхнула. «Си, тетушка», тихо сказала она. А затем, бросив через плечо застенчивый взгляд своими темными глазами, она сказала: «Сюда пожалуйста, сеньор».
Выглядя и чувствуя себя немного удивленным, и почувствовав себя на мгновение очень неловко, Джон бросил взгляд на Дитера и после его кивка последовал за девушкой в дом.
Дитер оглядел свои земли, наслаждаясь покоем этого места. «Ничто, кроме небольшой прогулки в мир зла и насилия, не заставит человека ценить стабильность и спокойствие».
Именно поэтому он и решил когда-то заняться разведением скота в парагвайском чако, когда поначалу ушел из «Сектора». Проблема заключалась в том, что старая поговорка — выйти из этого бизнеса можно лишь по статистике — казалась все более и более пророческой.