Грядущая буря

Сара подползла к дивану и подтянулась к нему. Внезапно ее тело стала терзать дрожь, а во рту застучали зубы, как будто температура вдруг упала ниже нуля. Она почувствовала, как что-то жидкое защекотало ее по лицу, побежав вниз, к подбородку, и стала поднимать руку, чтобы смахнуть слезу. К своему удивлению, она продолжала держать в руках кочергу. 

Она уставилась на это согнутое и окровавленное орудие, как будто не совсем понимая, что это такое, и как оно оказалось у нее в руках. И действительно, Саре понадобилась пара мгновений, чтобы вспомнить, как выпустить его из рук. Наконец, она выронила его и увидела, как кочерга выпала, а затем уставилась на отпечаток ее ручки, оставшейся у нее на ладонях. 

Она согнула руку, затем коснулась ее другой своей рукой и увидела кровь у себя на пальцах. Неожиданно она заревела, широко раскрыв рот и всхлипывая, как ребенок, и это лишило ее дыхания и мужества. Сара упала на бок и зарыдала, подтянув ноги к животу; прикрыв ладонями свое разбитое лицо, она на мгновение полностью предалась потрясению, скорби и ужасу, тому, чем и была преисполнена ее предначертанная жизнь на протяжении стольких лет. 

Было уже темно, когда она пришла в себя, а во рту у нее было очень сухо. Глаза у нее горели, но они были уже пусты; она уже израсходовала все свои слезы. Она лежала на боку, вытянув руки перед собой на ковре. Всё у нее болело. Сара всхлипнула, а затем села, держась одной рукой за больной лоб. Она увидела ноги Терминаторши в Найках, торчавшие из-за дивана. Это зрелище заставило ее залезть на большой кожаный диван, вытащить из него дробовик со складным прикладом и передернуть затвор одним движением цевья… точно так же, как она делала это, столкнувшись с жидкометаллической тварью на сталеплавильном заводе… 

Кроссовки задвигались. Сара прикусила губу до крови и заставила себя присесть на корточки за диваном, а затем ухватилась за край и подняла голову. Тварь стала подтягивать ноги, вытаскивая нож из своего тела одной рукой и удерживая зияющую рану другой; вокруг нее пульсировала кровь, медленная и невероятно красная. 

У дробовика имелся лазерный прицел, который вскакивает, когда берешься за курок. Сара навела красную точку на лоб твари и нажала на курок. Это оружие также было заряжено, нарезными пулями, мощными штуковинами, похожими на миниатюрные нарезные пивные банки из свинцового сплава. Полиция применяет их для взлома и разрушения дверей – их называют еще «универсальной отмычкой» – и поэтому обычный человеческий череп киборга буквально расплескался от первого же выстрела. 

Сара продолжала стрелять и стрелять, пока не опустел магазин, и у ее жертвы мало что осталось выше шеи. Ей теперь были видны серебристые проводки, сверкавшие посреди разрушенного месива более чем человеческой плоти, костей и мозгов, а также забрызганные этим волосы и кожа на голове… 

«О Боже», подумала она, почувствовав себя невыразимо уставшей. Ей было очень плохо, ее тошнило. «Как я вообще смогу объяснить эти пятна?» Разум ее подсознательно сразу же занялся придумыванием правдоподобной истории. Вздохнув, она посмотрела на часы. Три часа. 

Эпифанио и Мариетта в любое время могут вернуться домой. 

Что же ей делать с телом этой твари и ее автомобилем? Как спрятать что-то подобное на плоской равнине? Она с трудом поднялась на ноги, как старуха, и на мгновение зашаталась, опробовав раненую лодыжку. Она вспухла и ныла от боли, однако оказалась не сломанной. «Я буду жить», подумала она. «Еще раз и снова». В таком случае ей лучше бы теперь пошевеливаться. 

Сара обошла диван, придерживаясь слегка рукой за его спинку, и взглянула на лежащую внизу Терминаторшу. В смутном тумане мыслей она задалась вопросом, стоит ли ей попытаться извлечь из нее какие-нибудь компьютерные компоненты, которые, без сомнения, были скрыты внутри всех этих поврежденных тканей головного мозга. При этой мысли в животе у нее поднялась тошнота и, закрыв глаза, она решила, что нет, сейчас у нее не было на это сил. Думая об этом, она, тем не менее, не прекращала одновременно перезаряжать дробовик; ведь часть глубинных инстинктов сильнее мыслей. 

На полу было поразительно мало крови, учитывая те повреждения, которые она нанесла твари.