«Это все та девчонка!», сказала его жена. «Я так и знала, что с ней будут проблемы!»
Эпифанио остановил грузовик, и Мариетта бросилась вперед, ворвавшись в парадную дверь с криком: «Сеньора Кригер! Сеньора…» Она в ужасе замолчала, увидев в передней переломанную мебель. «Сеньора?»
Вслед за ней Дитер и Джон тоже застыли в дверном проеме.
«Нет», тихо сказал Джон.
Он двинулся вперед, но Дитер рукой преградил ему путь. Старший слегка покачал головой, выражение его лица говорило о том, что он не примет никаких возражений. Они простояли в таком положении довольно долгое время, а затем Джон коротко кивнул. Дитер жестом дал знак Мариетте, которая в замешательстве следила за ними, и она медленно отошла к мужу.
Фон Россбах тяжело сглотнул и двинулся по коридору, оглядываясь по сторонам, он зашел в кабинет, затем в гостиную. Ему показалось, что здесь драка была более жестокой и яростной, и он вошел туда.
Сара сидела на диване, уткнувшись лицом в ладони, положив локти на колени. Он остановился неподвижно, ему показалось, что очень долго; то, что в нем до этого внутренне и жестко сжалось и напряглось, теперь распрямилось, и он выдохнул, сам не зная того, что он держал в груди сильный поток воздуха, который у него теперь с облегчением вырвался.
Он бросился в комнату, и она испуганно подняла на него глаза; на секунду он заметил мелькнувший у нее в глазах старый страх, но затем она его узнала. Сара вскочила на ноги и двинулась к нему, и, не задумываясь, столь же естественно, как дыхание, они сошлись, несмотря на ее хромоту и увеличивавшийся синяк на одной ее обнаженной лодыжке. Дитер нежно коснулся ее, словно она была сделана из стекла, но Сара крепко и изо всех сил прижала его к себе, и их поцелуй стал разговором, который мог бы длиться годами, если бы у них было на это время.
«Ты цела», сказал он, слегка отстранившись.
«Да». Она улыбнулась ему, а затем ахнула. «Джон?», в отчаянии произнесла она, словно пытаясь наверстать упущенное, что не спросила о нем в первую очередь.
«Он цел», сказал Дитер мрачным голосом.
Сара с опаской на него посмотрела. «Но…?», подтолкнула она его.
Фон Россбах закусил губу. «Венди не уцелела».
«О, Боже», прошептала Сара. «О Боже». Она потрясла головой. «Это я виновата», сказала она. «Я не должна была отпускать вместе с вами гражданскую. Если бы я ее так не затерроризировала, она бы согласилась остаться здесь и дождаться возвращения Джона». Она посмотрела на Дитера. «Он, наверное, меня теперь ненавидит».
Дитер коснулся ладонью ее щеки; большим пальцем он вытер пятнышко крови. «В том, что произошло, твоей вины нет», сказал он. «Нам необходимо было ее умение разбираться в компьютерах. Умение, которого у тебя нет. Ты была не в том состоянии, чтобы отправиться в Антарктиду – там было нелегко». Он покачал головой. «И большое количество людей, участвующих в операции, могло поставить под угрозу ее успех. Чем меньше людей, тем больше скрытности. Ты это знаешь».
«Дитер?», позвал его Джон из зала. «Все в порядке, можно входить?»
Фон Россбах глубоко вздохнул, неуверенно посмотрел на Сару, а затем выкрикнул «Да». Он наклонился к Саре и прошептал: «Джон был ранен. Он в порядке, но выглядит плохо. Крепись». Она встревожилась и попыталась отойти от него, но фон Россбах не дал ей отстраниться.
Джон вошел в сопровождении Аяласов и их племянницы, и все они ахнули и закричали, увидев разгромленную комнату и Сару в таком состоянии – окровавленную и избитую.
Но Джон и Сара лишь впились глазами друг в друга. После этого, когда Джон увидел их в такой позе, Дитер выпустил ее, и Сара разок взглянула на него, нежно коснулась его руки и направилась к сыну.
Сара посмотрела в глаза Джону и поняла, что все следы юности и детства исчезли, как будто этого мальчика никогда и не было. Она смотрела теперь на мужчину.
В тот момент, когда их глаза встретились, между ними возникла новая связь, взаимные обязательства на каком-то новом уровне. Теперь Джон понял, что именно он потерял, когда погиб его отец. Но в отличие от нее, у него не осталось Венди, которую он мог бы ценить и охранять так же, как дорожила им Сара. Не было ребенка, которого он любил бы и защищал; а возможно, и никогда не будет.
Она шагнула вперед, одной рукой потянувшись к его израненному лицу; она заколебалась и решила погладить ему волосы. Затем она обняла его. Джон застыл, не двигаясь и не реагируя на ее объятья, и ничем не ответил ей на этот порыв.