«Прости, парень, но я туда не ходок, ни за какие деньги». Он показал обкуренным своим пальцем на Джона. «И тебе тоже не стоит туда идти».
«Как будто у нас есть выбор», подумал Джон. «Мы не можем вот так взять и купить билеты и улететь домой в Асунсьон».
Ни за что, если они хотят исчезнуть с концами, как им это было нужно. Хотя властям, может, и хотелось бы, чтобы они попробовали это сделать.
Он закрутил крышку фляги и выдернул мачете из дерева, а затем двинулся по тропе, по стопам энергичного Дитера. Проход, который пробивал австриец, был гораздо шире Джона. Неудобно это как-то было; ведь Дитер был ровесником его матери. Как минимум. Он даже думал, что они питали какие-то чувства друг к другу, что было забавно, как ни грубо это могло бы показаться.
Джону иногда хотелось не очень-то уж и соответствовать своему предназначению. Ведь в каком-то смысле это было несправедливо. Не только у него было предопределено будущее – в виде самого себя, в сказочном, легендарном образе Великого Вояки-Придурка*, образу которого он должен был соответствовать и сопоставлять себя с ним, но и его мама была супервумен, а Дитер, ну…
Дитер был уникален. Он вздохнул. Другие подростки его возраста совершенно спокойно могли презирать своих предков. Но для него это было аааабсолююютно неприемлемо.
- - - - - - - - - - - - -
* Great Military Dick-head, слово Dick-head здесь имеет несколько коннотаций. С одной стороны, это «придурок» и «урод», «сука», несносный человек, который всех поучает и всех ставит в дурацкое положение. С другой стороны, это дословно «головка полового члена», то есть это одновременно и «хуйло», и «глава», но «хуёвый глава».
- - - - - - - - - - - - -
«Хотя это было бы неплохо», подумал он. На мгновение он предался мечтаниям о жизни, в которой его мать была бы туповатой и полноватой дамой, которая печет пирожки его друзьям и питает смутные беспокойства насчет того, что он, может быть, подсел на наркоту, или что его девушка оказывает на него плохое влияние. В этой жизни его главной проблемой станет лишь говорить «нет» всем соблазнам, которым подвержена молодежь.
Но с другой стороны это наверняка ужасно скучно. Безусловно, гвоздем всех сезонов этих парней в школе, которые вели такой образ жизни, была скука и еще раз скука. Может, в данный момент он и взмок от жары, он весь грязный и искусан москитами почти до полусмерти, но ему совсем не скучно. Хотя, если всё будет идти тихо, как вот сейчас…
Конечно, он обманывал себя; всё шло далеко не гладко. Его не отпускала тревога, засевшая где-то глубоко в подсознании, почти осязаемым грузом, нескончаемая тревога за маму. Уже много дней прошло с тех пор, как он потерял возможность получать хоть какую-нибудь информацию о ее состоянии. Последнее, что он о ней слышал, это то, что она находилась в стабильном состоянии. Что было слишком двусмысленным и малоутешительным. Не то, чтобы он не пытался найти что-нибудь толковое в этом невразумительном термине. «Стабильное состояние» – это, конечно хорошо, когда в вас несколько раз стреляли, вы заколоты топором и потеряли большую часть своих внутренних жидкостей.
«Ну, ты совсем один, когда пуля попадает в кость». Правдивее этих слов еще никто и никогда не спел.
«Как там она?», подумал он. Ему также хотелось бы знать, что они — эти типы из спецслужб, которые, вероятно, связывали Кибердайн с правительством — собирались с ней сделать. Джон подозревал, что люди, занимавшиеся безопасностью Кибердайна, имели такое мощное прикрытие, что могли не только убить человека, они могли вообще стереть всякое о нем упоминание. Он не мог предотвратить появление такой мысли, но отказался на ней останавливаться.
«Ничего не могу с этим поделать отсюда», подумал он. «И не могу ничего с этим поделать, даже находясь там». Он злобно огрел мачете какую-то растительность. «Так почему же я чувствую себя мелким сыкуном?»
Он вспомнил Инфильтратора – женщину, поразительно маленькую по сравнению с теми Терминаторами, которых он знал, снова увидел кровь, капающую с ее светлых волос, очертания ее проломленной головы. Эта модель состояла в основном из клонированных человеческих тканей, а не из металлического скелета, покрытого плотью, как у T-101*. Без сомнения, сделанных так для того, чтобы легче было обманывать людей, заставляя их думать, что они тоже люди.