– А что Аша’ман делал в лагере? – спокойным голосом поинтересовалась Эгвейн.
– Его прислали в качестве посланника, – объяснила Суан. – От Дракона Возрожденного. Мать, судя по всему, некоторые мужчины, что следуют за ал’Тором, связывают себя узами с Айз Седай.
Эгвейн моргнула один раз.
– Да. До меня доходили эти слухи. Я надеялась, что они преувеличены. Этот Аша’ман не сказал, кто позволил Ранду совершать столь неслыханные поступки?
– Он – Дракон Возрожденный, – сказала Суан, поморщившись. – Не думаю, что он считает нужным просить чьего бы то ни было позволения. Но, справедливости ради, он, похоже, не знал о случившемся. Женщины, которых связали узами, были посланы Элайдой, чтобы уничтожить Черную Башню.
– Да. – Эгвейн наконец-то проявила чуточку эмоций. – Значит, слухи верны. Даже слишком верны. – Ее великолепное платье сохранило форму, но приобрело темно-коричневый цвет, как одежда айильцев. Эгвейн, очевидно, не заметила перемены. – Когда же закончится правление Элайды, приносящее одну катастрофу за другой?
Суан лишь покачала головой:
– В виде некоего возмещения нам предложили связать узами сорок семь Аша’манов, по числу тех женщин, которые оказались связаны узами с мужчинами ал’Тора. Нельзя сказать, что обмен равноценный, но Совет все же решил принять это предложение.
– И правильно сделал, – сказала Эгвейн. – С безрассудством Дракона мы разберемся позднее. Может быть, они действовали без его прямых приказов, но Ранд должен за такое ответить. Мужчины! Связывают узами женщин!
– Они утверждают, что саидин очищена, – заметила Суан.
Эгвейн приподняла бровь, но возражать не стала.
– Да, – заметила она, – полагаю, это весьма вероятно. Разумеется, нам будут нужны более основательные подтверждения. Но саидин была запятнана, когда казалось, что победа близка. Так почему бы порче не исчезнуть, когда все как будто катится к полному безумию?
– Это мне в голову не приходило, – сказала Суан. – Так что же нам делать, мать?
– Пусть с этим разбирается Совет, – ответила Эгвейн. – Похоже, они держат ситуацию под контролем.
– Если бы ты вернулась, мать, то было бы легче держать под контролем их самих.
– Со временем вернусь, – отозвалась Эгвейн. Девушка откинулась на спинку кресла и, сплетя пальцы, положила руки на колени. Она вдруг показалась гораздо старше, чем можно было судить по лицу. – Пока же мне нужно потрудиться здесь. Тебе придется проследить за тем, чтобы Совет действовал так, как нужно. Я всецело полагаюсь на тебя.
– И я ценю твое доверие, мать, – сказала Суан, скрывая досаду. – Но я теряю влияние на них. Лилейн возомнила себя второй Амерлин – и при этом притворяется, что поддерживает тебя. Она поняла, насколько ей это выгодно: делать вид, будто она действует от твоего имени, и в то же время преследовать собственные интересы.
Эгвейн поджала губы:
– Я бы скорее подумала, что верх одержит Романда, учитывая, что именно она обнаружила Отрекшуюся.
– Думаю, Романда считала, что сохранит преимущество, – сказала Суан, – но она слишком долго упивалась победой. Лилейн не без усилий стала самой преданной приверженкой Амерлин, какую только можно представить. Послушать ее, так подумаешь, что вы с ней были ближайшими соратницами! Она выделяет меня как свою приближенную, и всякий раз, как собирается Совет, только и слышно «так хотела Эгвейн» и «помните, что об этом говорила Эгвейн».
– Умный ход, – заметила Эгвейн.
– Блестящий, – вздохнула Суан. – Но мы предвидели, что рано или поздно одна из них примется пробивать себе путь, стремясь обойти другую. Я продолжаю сталкивать их с Романдой, но не знаю, сколько еще мне удастся отвлекать Лилейн.
– Прилагай все усилия, – сказала Эгвейн. – Но не беспокойся, если Лилейн не пойдет у тебя на поводу.
Суан нахмурилась:
– Но она стремится узурпировать твое место!
– Она укрепляет его, – улыбаясь, сказала Эгвейн. Заметив в конце концов, что ее платье стало коричневым, она вернула наряду прежний цвет в мгновение ока, не прерывая разговора. – Игры Лилейн обернутся успехом только в том случае, если мне не удастся вернуться. Она использует меня как источник власти. Когда я вернусь, у нее не будет иного выбора, кроме как принять мое главенство. Все свои усилия она потратит на то, чтобы укрепить мой авторитет.