Оставляя все эти вопросы на разрешенiе лицъ более меня компетентныхъ въ этомъ деле, я долженъ теперь посвятить несколько страницъ весьма интересному языку народа Врилья.
XII.
Языкъ Вриль-я {Переводчикъ позволилъ, себе сократить эту главу, которая, при всемъ своемъ остроумiи и даже эрудицiи, представляетъ чисто филологическiй интересъ. Книжку эту, какъ известно, Бульверъ посвятилъ знаменитому филологу-мыслителю Максу Мюллеру (прим. перев.).} особенно интересенъ, потому что, какъ мне кажется, онъ представляетъ ясные следы трехъ главныхъ переходныхъ стадiй, черезъ которыя долженъ проходить каждый языкъ, пока онъ достигнетъ известнаго совершенства формы.
Одинъ изъ знаменитейшихъ новейшихъ филологовъ, Максъ Мюллеръ, въ своихъ доводахъ о сходстве между стратификацiею языка и наслоенiемъ горныхъ породъ, приводитъ следующiй основной принципъ: - "ни одинъ языкъ не можетъ сделаться инфлекцiоннымъ, пока онъ не прошелъ черезъ два промежуточныхъ слоя ассимилирующiй, или склеивающiй (agglutinative) и изолирующiй (isolative). Ни одинъ языкъ но можетъ достигнутъ ассимилирующаго - безъ того, чтобы онъ не держался своими корнями за нижнiй, изолирующiй слой" (Максъ Мюллеръ О стратификацiи языка - On the stratification of language - стр. 20).
По сравненiи съ китайскимъ, лучшимъ изъ существующихъ типовъ языка въ его перiоде иди слое изоляцiи - "этой точной фотографiи человека, только что начинающаго ходить, впервые пробующаго мышцы своего ума, часто падающаго и приходящаго въ такой восторгъ отъ своихъ первыхъ попытокъ, что онъ безпрестанно повторяетъ ихъ" (какъ говоритъ Максъ Мюллеръ въ своей книге), мы видимъ въ языке Вриль-я еще удерживающагося своими корнями за нижнiй слой, все признаки его первоначальной изоляцiи. Въ немъ множество односложныхъ словъ, составляющихъ основанiе языка. Переходъ въ ассимилирующую форму отмечаетъ эпоху, продолжавшуюся целые века, отъ писаной литературы которой сохранились только кое какiе отрывки символической идеологiи и несколько краткихъ изреченiй, перешедшихъ въ народныя поговорки. Съ существующей литературой Вриль-я начинаетъ инфлецiонный слой, или перiодъ. Безъ сомненiя, передъ этимъ действовали и какiя нибудь другiя сильныя влiянiя, - поглощенiе разныхъ племенъ одною господствующею расою, появленiе какого нибудь великаго литературнаго произведенiя, способствовавшiя къ установленiю известныхъ определенныхъ формъ въ языке. По мере преобладанiя инфлекцiоннаго перiода надъ ассимилирующимъ, мы ясно видимъ, какъ первоначальные корни обнаруживаются изъ скрывавшаго ихъ доселе нижняго наслоенiя. Въ старыхъ отрывкахъ и поговоркахъ предыдущей стадiи, односложныя, представляющiя собою эти корни, - пропадаютъ въ многосложныхъ словахъ невероятной длины, которыя состоятъ въ целыхъ неразрывно связанныхъ фразъ. Но когда инфлекцiонная форма языка настолько подвинулась впередъ, что уже появились ученые и грамматики, все они повидимому соединились въ общей борьбе съ этими многосложными чудовищами, пожиравшими первоначальныя формы, и истребили ихъ. Слова, состоявшiя более чемъ изъ трехъ слоговъ, теперь признавались варварскими, и по мере упрощенiя языка, онъ прiобреталъ большую красоту, силу и ясность. Перестановкою одной буквы, они теперь придаютъ самыя разнообразныя значенiя одному и тому же слову, для чего наши цивилизованныя нацiи должны прибегать къ длиннымъ словамъ или целымъ фразамъ. Привожу несколько примеровъ. Анъ (человекъ), Ана (люди); буква с имеетъ у нихъ собирательное значенiе; такъ - Сана обозначаетъ родъ или племя, а Анса - множество людей. Префиксъ известныхъ буквъ ихъ алфавита всегда обозначаетъ усложненное значенiе слова. Напримеръ звукъ Гл. (представляемый у нихъ одною буквою) приставленный вначале слова, обозначаетъ собранiе или союзъ однородныхъ, а иногда и разнородныхъ предметовъ. Такъ оонъ - значитъ домъ; глоонъ - городъ. Ата - горесть; Глата - общественное бедствiе, Аранъ - здоровье или благополучiе человека; Глауранъ - общественное благо; и постоянно употребляемое ими слово А-Глауранъ, выражающее ихъ, такъ сказать, политическую заповедь, значитъ въ переводе: - "основанiе общества всеобщее благо".
Въ писъме они недопускаютъ выраженiя для обозначенiя Божества. Они заменяютъ его символомъ, имеющимъ видъ пирамиды, ?. Они не открыли мне, какъ чужестранцу, то воззванiе, съ которымъ они обращаются къ Нему въ молитве, и потому я его не знаю. Въ разговоре со мною, касаясь Божества, они употребляли такiя выраженiя, какъ Всеблагой и т. п.
Если жизнь моя продлится, я можетъ быть еще сведу въ систематическую форму, те сведенiя, которыя мне удалось собрать о языке Врилья. Но сказаннаго, я полагаю, будетъ достаточно, чтобы показать, - какъ языкъ, сохранившiй въ ихъ первоначальномъ виде многiе изъ своихъ корней и прошедшiй чрезъ промежуточную эпоху, со всеми ея наносными уродливостями, по прошествiи безчисленныхъ вековъ, наконецъ сложился въ свою настоящую инфлекцiонную форму, отличающуюся простотой и единствомъ.
Но при всемъ томъ, литература этого языка принадлежитъ къ области прошлаго. Я покажу далее, что то общественное блатосоотоянiе, котораго достигли Ана не допускаетъ по самому существу своему дальнейшаго развитiя литературы, особенно въ двухъ ея главныхъ отрасляхъ - поэзiи и исторiи.
XIII.
Этотъ народъ имеетъ свою религiю, и что-бы не сказали противъ нея, она отличается следующими странными особенностями: - во первыхъ, они верятъ въ то, что исповедуютъ и во вторыхъ, - строго исполняютъ то, что внушаетъ имъ эта вера. Они все нераздельно поклоняются одному Божественному Творцу вселенной и верятъ, что чрезъ посредство этой вездесущей к все проникающей таинственной силы, каждый помыселъ всякаго живаго существа достигаетъ общаго источника жизни. И хотя они не утверждаютъ прирожденности идеи о божестве; но по ихъ мненiю, насколько то позволяютъ ихъ наблюденiя природы, Анъ (человекъ) единственное живо? существо, которому дана способность воспрiять эту идею, со всемъ последующимъ ея развитiемъ. Они верятъ, что такое преимущество дано человеку не понапрасну, и потому молитва и благодаренiя должны быть прiятны Творцу природы и необходимы для дальнейшаго развитiя человеческаго рода. Они молятся въ общественномъ зданiи и у себя дома; какъ чужестранца, меня не допускали въ ихъ храмъ.......
ХIV.
....... Какь ни фантастичны верованiя Врилья, но они до некоторой степени уясняютъ ихъ соцiальный строй; ихъ поразительную кротость во всехъ ихъ сношенiяхъ и ту жалостливость ко воеыъ живымъ существамъ, истребленiе которыхъ не требуется для охраны общества. Ихъ понятiе о томъ вознагражденiи, которое ожидаетъ помятый цветокъ, или раздавленное насекомое, при ихъ будущихъ метаморфозахъ въ высшiя формы, не заключаетъ въ себе ничего вреднаго, хотя и можетъ вызвать улыбку. Во всякомъ случае, все эти верованiя подземной расы наводятъ на довольно высокiя размышленiя, что и въ эти скрытыя отъ насъ бездны земли, никогда неосвещавшiяся солнцемъ, проникъ светлый лучъ убежденiя, - о всеобъемлющей любви Творца вселенной и той абсолютной, недопускающей конечнаго зла, справедливости въ его законахъ, которая царитъ во всемъ живущемъ мiре и царила во все времена.
ХV.
Какъ ни были добры ко мне все члены семейства моего хозяина, но его молодая дочь проявляла особую внимательность въ заботахъ обо мне. По ея совету, я оставилъ тотъ костюмъ, въ которомъ спустился къ нимъ съ поверхности земли, и облекся въ одежду Врилья, за исключенiемъ крыльевъ, заменявшихъ у нихъ во время ходьбы весьма красивый плащъ. Но такъ какъ многiе изъ Врилья, во время деревенскихъ работъ, не носили крыльевъ, то мой наружный видъ ничемъ особеннымъ не выдавался среди нихъ, и я могъ ходить по всему городу, необращая на себя вниманiя любопытныхъ. За пределами прiютившаго меня дома, никто не подозревалъ, что я выходецъ съ поверхности земли; меня просто считали гостемъ Афъ...лина, изъ какого нибудь отдаленнаго варварскаго племени.
Городъ казался чрезмерно великимъ, по сравненiю съ окружающей его страной, которая пожалуй не превосходила размерами какого нибудь большаго Англiйскаго или Венгерскаго поместья. Но все это пространство, до самаго подножiя горъ, было возделано самымъ тщательнымъ образомъ, за исключенiемъ небольшихъ участковъ, оставленныхъ по ихъ скатамъ и на пашняхъ, для пастьбы прирученныхъ, безвредныхъ животныхъ, которыя однако не имели никакого примененiя въ ихъ хозяйствахъ. До того доходитъ ихъ чувство состраданiя къ этимъ низшимъ существамъ, что ежегодно изъ общественной казны ассигнуется определенная сумма для перевозки части ихъ въ другiя более отдаленныя поселенiя или колонiи Врилья (конечно съ согласiя ихъ обитателей), если вследствiе чрезмернаго размноженiя, отведенныя имъ пастьбища оказывались недостаточными. Но, сколько я знаю, они не размножаются въ такой пропорцiи, какъ наши, разводимыя на убой, животныя; кроме того, подчиняясь какому то особому закону, животныя, безполезныя для человека, здесь постепенно покидаютъ занятыя имъ земли и даже вымираютъ.