Другой рефлекс любого движения состоит в созыве генеральной ассамблеи и голосовании. Это ошибка. Уже сама по себе ставка на принятие нужного решения, заключенная в процедуре голосования, способна превратить ассамблею в сущий кошмар, в театр столкновения всех претендентов на власть. Здесь мы попали под дурное влияние буржуазных парламентов. На самом деле, ассамблея нужна не для принятия решений, а для толкания речей, для свободных и бесцельных дебатов.
Среди рода человечьего нужда в сборищах настолько же постоянна, насколько редка потребность в принятии решений. Собрание приносит радостное ощущение общего могущества. Решение жизненно необходимо лишь в критических ситуациях, при которых, в любом случае, реализовать демократию крайне затруднительно. В любое другое время только фанатики процедуры заморачиваются по поводу «демократического характера принятия решений». Ассамблеи нужно не критиковать или демонстративно покидать, они должны стать местом освобождения слова, жестов и игр между существами. Ведь недаром замечено, что каждый приходит туда не только с точкой зрения или вотумом, но и со своими желаниями, привязанностями, способностями, силами, невзгодами и с некоторой открытостью навстречу другим. И если нам удастся избавиться от фантазма Генеральной Ассамблеи в пользу такой вот ассамблеи присутствий, если мы сможем перехитрить постоянно возобновляющийся соблазн гегемонии, если прекратим ставить целью принятие решения, есть некоторая надежда на то, что произойдет одно из этих массовых сцеплений, феномен коллективной кристаллизации, когда решение само овладевает существами в их совокупности или в какой-то части.
То же можно сказать и о принятии решений о действиях. Исходить из принципа, что «действие должно подчинять себе ход ассамблеи», — значит, сделать невозможными ни бурные дебаты, ни эффективное действие. Массовая ассамблея людей, незнакомых друг другу, неизбежно назначает среди себя специалистов по действию, то есть оставляет действие на их усмотрение. С одной стороны, уполномоченные по определению стеснены в своих действиях, с другой, ничто не мешает им дурачить всех остальных.
Нет смысла утверждать единственно верную и идеальную форму действия. Главное — чтобы действие обретало форму в самом процессе, вызывало форму к жизни, а не заранее подстраивалось под нее. Это предполагает некое единство политической и географической позиций — как это было среди секций коммуны Парижа в ходе Французской революции, — а также общность циркулирующих знаний. Что же до принятия решений о действиях, то принцип может быть следующим: пусть каждый отправляется в разведку, затем сверяет с другими собранную информацию, а решение придет само собой, это не мы его примем, а оно само настигнет нас. Циркуляция знаний отменяет иерархию, она выравнивает всех по верхней величине. Горизонтальная, быстро распространяющаяся коммуникация — вот лучшая форма координации между разными коммунами, вот средство покончить с гегемонией.
В июне 2006 года по всему мексиканскому штату Оахака происходит оккупация мэрий, повстанцы занимают публичные здания. В некоторых коммунах они выгоняют мэров и экспроприируют служебные машины. Месяц спустя перекрыт доступ к некоторым гостиницам и туристическим комплексам. Министр туризма говорит о катастрофе, «сравнимой с ураганом Вильма». Несколькими годами раньше блокирование стало одной из главных форм действия аргентинского повстанческого движения, разные локальные группы поддерживали друг друга, блокируя то или иное направление, постоянно угрожая своими слаженными действиями парализовать всю страну, если их требования не будут удовлетворены. Такая угроза долгое время была мощным орудием в руках железнодорожников, электриков-газовиков, дальнобойщиков. Движение против «Контракта первого найма» без колебаний блокировало вокзалы, окружные дороги, заводы, шоссе, супермаркеты и даже аэропорты. В городе Ренн хватило трехсот человек, чтобы на несколько часов парализовать объездную дорогу и вызвать сорок километров пробок.
Блокировать все — таков должен быть отныне первый рефлекс всех, кто восстает против существующего порядка. В делокализованной экономике, где предприятия функционируют по системе «точно в срок», где создание стоимости зависит от интегрированности в сети, где автомагистрали — звенья дематериализованной производственной цепи, протянутой от одного субподрядчика к другому и далее к монтировочному заводу, блокировать производство означает и блокировать циркуляцию.