Глава 4. Мик
«Ценный нравственный урок относительно суждения о людях по внешним признакам, включая недостаток веса и нагноение на тельце жареного цыплёнка»
Я подвергаю сомнению многие вещи и формирую своё собственное мнение. Эти суждения для меня столь же существенны как ракетные технологии или что-то ещё. Кто говорит, что вы должны верить чему-то только потому, что вы читали об этом в книге или видели в кино? Кто эти люди, которое утверждают: “Это единственно верный путь”? Когда все верят в одни и те же вещи, они становятся роботами. У людей есть мозги: они могут постичь что угодно, например, как летает НЛО.
Когда я учился в начальной школе в 50-е, в разгар холодной войны, у нас были тренировки под названием «пригнись и спрячься». Нам говорили, что, если упадёт водородная бомба, все, что мы должны будем сделать, забраться под наши парты и прикрыть головы руками. Сегодня кажется смешным, что парта должна была защищать нас от радиации и полного уничтожения, но в то время мы испытывали пиетет к, возможно, интеллектуальным и информированным людям, которых мы называли своими учителями. Помню, я записал в моей записной книжке большими буквами «ПРИГНИСЬ И СПРЯЧЬСЯ» с кавычками по бокам и гигантским знаком вопроса. Что за шутка. Эта черепашка оказалась полной ерундой.
Я имел обыкновение собирать и хранить записные книжки и бумаги с моими заметками, которые я писал с самого детства. Через какое-то время, многое из того, что я написал, становилось реальностью. В 1976-ом году, когда моя группа «Уайт Хорс» («White Horse»), входившая в сороковку лучших (Top 40 band), была на последнем издыхании, готовая к тому, чтобы её пристрелили, мы репетировали в гостиной дома, где все мы и жили, когда вошёл басист и сказал: «Да мы, в натуре, похожи на пёструю кампанию». После репетиции, я поднялся наверх в свою комнату и записал эти слова в свою записную книжку — Motley Crue, затем ниже написал большими буквами — MOTTLEY CRU и сказал себе, что моя группа обязательно будет называться «Mottley Cru». Я хотел, чтобы «Уайт Хорс», которая действительно была неплохой командой, начали играть свои собственные песни и стали «Mottley Cru». “Почему бы не попробовать делать что-то оригинальное? Ведь мы по-любому голодаем!”, - сказал я им. Они ответили тем, что выперли меня из группы. Так что я ушёл, прихватив всё: колонки, прожекторы, фургон.
Я поместил объявление в журнал «Recycler», которое гласило: “Внеземной гитарист к услугам других инопланетян, которые хотят завоевать Землю”. В то время я называл себя Зорки Шарлеман (Zorky Charlemagne), поэтому я использовал это имя в тексте объявления и получил несколько по-настоящему причудливых предложений по телефону, но ни от кого, кто был бы вменяем. Я поиграл в группе под названием «Vendetta» (тоже Тор 40!), что позволило мне заработать достаточно денег, чтобы купить комбик «Marshall» и гитару «Les Paul». Другие маршальский комбик и «Les Paul» я купил, возвратившись из тура по Аляске, и поместил ещё одно объявление в «Ресайклер». Обычно люди пишут объявление, которые начинаются с буквы «А», типа, “превосходный гитарист ищет группу”, только для того, чтобы их сообщение оказалось в начале списка. Мне было плевать, потому что я знал, что мое объявление сработает независимо от того, где оно находится. Это выглядело так: “Громкий, неприличный и агрессивный гитарист ищет работу”.
На моё объявление ответил парень с усами Гитлера из «Sparks». Но я сказал ему, что я не люблю его музыку, и лишь впустую потрачу его и своё время, если приеду к нему на прослушивание. Я полагаю, что он уважал меня за это. Какая-то дрянная группа из Редондо Бич, которая потом стала то ли «Poison», то ли «Warrant», то ли ещё как-то, и которая развалилась в 80-ых, позвонили потому, что видели, как я играл в «Pier 52». Я так им и не перезвонил. Цитируя Энди Уорхола — “У каждого есть пятнадцать минут славы”. Цитируя меня — “Желаю, чтобы у них их не было”.
Я думаю, что Никки, наконец, нашел моё объявление и позвонил. Мы поговорили некоторое время и условились о дне встречи. Я погрузил свою гитару и маршальские комбики в крошечную «Мазду», которая принадлежала моему другу Стику и повёз всё это в Северный Голливуд. Никки и я поздоровались словно два абсолютно незнакомых человека: ни один из нас не вспомнил, что встречал другого прежде. Он изменил имя, и его волосы, черные как уголь, переливались всеми цветами и спадали на лицо; я не узнал бы его, если даже он был моим собственным отцом. Потребовалась неделя или две прежде, чем он спросил: “Эй, ты случайно не тот странный парень, который однажды заходил в винный магазин… “. Я не мог в это поверить: он действительно превратился в себя самого.
Никки сказал, что он оставил свою старую команду «Лондон», потому что слишком многие там, пытались тащить группу в совершенно разных направлениях. Теперь он пытался организовать свой собственный проект и осуществить своё собственное видение. Я притворился, будто я с ним согласен, но я знал, что он был все еще молод и наивен в музыкальном плане, но я мог повлиять на него, чтобы реализовать своё направление. На той репетиции мы играли несколько песен, которые написал Никки — “Stick to Your Guns”, “Toast of the Town”, “Public Enemy #1″. У них был этот женоподобный парень, имя которого я не буду упоминать, который играл на гитаре. Первое, что я сделал, когда вошел, сказал: “Он не будет этого делать”. Они сказали, что, если я хочу, чтобы он ушёл, я должен сам сказать ему об этом. Это был первый день, а они уже заставили меня делать их грязную работу.
Также там был по-настоящему тощий парнишка с огромной опухолью на подбородке, напоминавшей толстый бутерброд "чикен макНаггетс". Он сказал, что его толкнули или, споткнувшись на ступеньках в клуб «Gazzari’s» прошлой ночью, он разбил губу. Я не знал, что именно было с его лицом, но это было похоже на конкретный второй подбородок. Парень утверждал, что играет на барабанах, хотя он казался слишком молодым и худым для того, чтобы делать это хорошо. Но когда он начал играть, то оказался не промах. Он действительно поражал своей игрой. Его звали Томми.
И только подумайте, объявление в «Ресайклер» нашёл вовсе не Никки. Это был Томми. Он звонил. Он оставил сообщение. Он устроил так, чтобы всё это случилось. И он был человеком, который умел играть.?
ЧАСТЬ 3. ЛЮБИМЕЦ ГОРОДА
Глава 1. Томми
«О красной ягоде, которая заставила сердце юноши воспылать огнём страсти; о перспективах "образования”, демонстрируемых участницами волейбольной команды; и другие воспоминания о счастливом детстве»
Чу-у-у-у-ува-а-а-а-ак! Да-а, мать твою! Наконец-то! Сколько комнат будет у Никки, брат? Чёрт побери. Этот парень пытался засадить за решётку собственную мамашу. Я люблю его; мы были фактически женаты все эти двадцать лет (книга была написана в 2001-ом году - пометка переводчика). Но иногда это переходило всякие границы. Нет, я не похож на него. Я — безнадежный грёбаный романтик. Это часть меня, о которой многие люди даже не подозревают. Они знают всё, что им хочется знать обо мне, но они ни хрена не знают о моей душе. Это плохо, чувак, но это-то и хорошо. Все просто ЗА-ШИ-БИСЬ!
Моя судьба была решена, когда я почувствовал свою первую страсть к этой классной девочке, которая жила вниз по улице в Ковина. Я преследовал её повсюду. Я следил за нею на своём велосипеде, а по ночам шпионил за ней в окно, словно маленький охотник. Все, чего я хотел, чтобы она поцеловала меня. Я видел, как целуются мои папа и мама, и это выглядело достаточно круто. Я полагал, что я готов к тому, чтобы испробовать это на себе.
Опыт показывает, что, если вы за кем-то долго бегаете, то очень скоро он начнет бегать за вами. Через некоторое время моя соседка сама начала следовать за мной по пятам, и мы просто сходили с ума друг по другу. Однажды, каким-то образом, мы оказались в зарослях кустарника в этой прохладной тенистой траве, где нас никто не мог видеть. На низеньких кустарниках росли маленькие ярко-красные ягоды. Они были точно такого цвета, как её губы. Не раздумывая, я сорвал одну ягоду и положил её между нашими ртами. Затем мы оба обхватили её губами и впервые поцеловались. Это было настолько романтично и удивительно: я представлял, что, если мы поцелуемся с помощью этой волшебной ягоды, то с той минуты мы станем кем-то ещё. Возможно, она превратится в принцессу, а я стану рыцарем, который увезёт ее из Ковина на своём белом коне. Мы поскачем к моему замку, а все соседи, глядя на нас, будут спрашивать: кто эти красивые принц и принцесса. И с тех пор мы жили бы долго и счастливо. До тех пор, пока кое-кто не съел и не уничтожил волшебную ягоду. Если бы этого не случилось, мы не возвратились бы обратно в Ковина и не оказались бы снова всего лишь двумя маленькими глупенькими детишками. Это именно то, что всегда случается в моей жизни: всегда есть грозовая туча, прячущаяся неподалёку в ожидании, чтобы испортить все хорошее и безупречное.