Чудовищу дали отпить сладкую сметанку тети-няни, и оно прослезилось от счастья.
Его новые друзья оказались настолько добры, что никогда не спрашивали, как столь страшное чудовище попало в их страну.
А тем временем чудовище хранило чудовищную тайну о своем происхождении.
И ни Мишка, ни синяя обезьянка Чиф-Чиф, ни даже деревянный утенок не знали всей правды.
Когда наступила черничная ночь (каждая пятая ночь Облачной страны), и шел дождь из черничного варенья, чудовище незаметно выскользнуло из Мишкиного салона красоты, в розовом платье, и пошлепало по облачным улицам в сторону окраины города.
Там оно остановилось у вафельных ворот, и прочло заклинание:
– Шивальфрам-гоундрынгаль-соохашч! – сказало чудовище и в мягком коврике под воротами раскрылся портал в мир чудовищ.
Пространство в портале забулькало, как черное болото, провалилось, и медленно поползли наружу грязные чудовища – точь-в-точь как то, каким наше чудовище было еще пару дней назад. Его, кстати, звали Сеосена.
Новоприбывшие чудовища стали долбиться в двери сладких домиков, оставляли грязные следы на ковровых дорожках. Чудовища поразились красоте Сеосены и ее платья. Они выли от горя, потому что хотели также, как можно скорее.
Сеосена призывала:
– Оставайтесь здесь, не пачкайте город!
Но те не хотели ждать, они направились прямо в центр города, где виднелась башня музея Самых Красивых Платьев. Наверху башни играл огнями силуэт куколки с кудрявыми волосами.
Жители Облачной страны проснулись от холодящих душу звуков рычания, шмыканья, скрежетания, воя.
К тому моменту, как чудовища преодолели половину пути до центра, утенок и его друзья уже вышли на улицу. Там между домами ездил Деталий Конструктора и извещал всех спящих о смертельной угрозе, он настаивал на бегстве, но деревянный утенок был против.
– Мы не можем просто уйти, – говорил утенок своим друзьям, – Пусть чудовище соврало нам, но оно – всего лишь напуганный уродец, желающий стать красивым и приятным. Я уверен, что и остальные твари – подобной природы, – Утенок совершил круг по уличному коврику. За его спиной в ночи мелькали искры от горящей проводки. – Мы справились с Сеосеной, справимся и с ними!
– Да! – закричали Ческа-Расческа, Шепотунья, синяя обезьянка и воздушная Рисинка.
Друзья выехали по параллельной улице, чтобы зайти к чудовищам с тыла. Шепотунье надлежало вызвать пожарную машинку и лейку к месту битвы.
Когда друзья оказались рядом с чудовищами, на миг, их охватил ужас, но, буквально в следующий миг, безграничная любовь и жалость.
Утенок попросил чудовищ остановиться, но чудовища так рычали, что не услышали его.
Тут подоспела пожарная машинка и лейка.
Утенок отдал приказ, и из шлангов и лейки ударили струи воды, окатили неприглядных созданий сверху до низу. Те не останавливались и перли на друзей. Утенок выехал к первому ряду чудовищ, и изо всей силы обнял его, засиял звездами, он так мило крякал и скрипел деревянными колесами, что чудовище от умиления сползло на пол, и замерло, с блаженным оскалом. Друзья последовали примеру утенка: они схлестнулись в противостоянии с толпой чудовищ.
Синяя шерсть обезьянки уперлась в клееобразную черную жижу, пластик Чески-Расчески столкнулся со стальными костями второго чудовища, а поры воздушной рисинки пропитались ядовитыми веществами, подобно губке, упавшей в разлитые чернила.
Друзья обнимали чудовищ так долго, как могли. И, к рассвету, все чудовища заснули кто где, и дрыгали конечностями, как бывает щенки дрыгают лапками, когда им что-то снится.
Сеосена, вся в слезах, подбежала к деревянному утенку:
– Я не хотело, чтобы так вышло! Ваш город, он разрушен!
– Не расстраивайся, Сеосена, – успокоил утенок. – Мы все восстановим.
По его распоряжению всех чудовищ на носилках перенесли и заселили в ближайший домик рядом с Мишкиной мастерской (оттуда добровольно съехала Луна).
Месяцами жители города отмывали чудищ, пока не отмыли полностью, а затем одели в красивые платья.
Где-то в это же время Сеосена устроила чаепитие в своем новом скромном домике из разноцветных стеклышек, на побережье, и туда она пригласила деревянного утенка, и больше никого.
Сеосена расстелила белые вязаные салфетки на пластиковом круглом столике, открыла окошко, чтобы запустить морской бриз, и дождалась, когда утенок припаркуется возле стола и своей кружки кофе. После этого она аккуратно начала свою заранее обдуманную речь:
– Ты действительно сделал для меня и моих чудовищ очень многое, утенок.
– Ты правда так считаешь?
– Я у тебя долгу…