– Увечье мгновенно состарило ее, – пояснила Петра. – Она в считаные дни высохла у меня на глазах! И ведь полиция так и не поймала мерзавца!
– Мерзавца?! – удивленно переспросила Тияна.
– Ну да, того, кто ее толкнул.
– Но… Горан сказал, что бабушка сама поскользнулась.
– Это официальная версия, для полиции и общественности.
– Но почему бабушка скрыла от всех, что ее толкнули?!
– Наша Йована святая, даже своего убийцу пожалела! – Петра продолжала созерцать портрет Йованы с фанатичным блеском в глазах.
– Но кто мог совершить такое?! Зачем кому-то нападать на бабушку?
– Вот и я голову ломаю: зачем? Ведь Йована для всех была благодетельницей! Ее курорт, знаменитый на весь мир, стольким людям здоровье вернул, а часть прибыли от этого бизнеса Йована направляла на благоустройство поселка, еще и монастырю жертвовала, и нуждающимся помогала.
– Я знаю об этом. Может быть, ее ограбить хотели?
– Ой, что вы! Территория у нас закрытая, посторонних нет. Да и много ли ценностей берут с собой люди, отправляясь на прогулку к озеру?
– Ну да, такое маловероятно. Наверное, у нее были какие-то враги? Она часто рассказывала в письмах, что ее вынуждали продать курорт, и мне кажется, что это очень ее удручало.
– Но убийца же не получит грязелечебницу. Ведь вы – наследница.
– Я?!
– А чему вы удивляетесь? У Йованы больше нет никого из родных. Она еще год назад говорила, что завещала грязелечебницу вам.
– У нее был сын, мой отец, он умер совсем недавно. Почему она не составила завещание на него?
– Трудно сказать. Йована никогда не упоминала о сыне, говорила только о внучке, то есть о вас.
– Очень странно! – Тияна хотела добавить, что мало интересовала свою бабушку, судя по скудным письмам, которые та писала отцу, но говорить такое о только что умершем человеке показалось ей неправильным, и она промолчала.
– Выходит, на вас свалилось двойное горе: смерть отца, а теперь и смерть бабушки. – Петра сокрушенно покачала головой. – Бедняжка! А что случилось с вашим отцом? Ведь он, верно, был еще достаточно молод?
Тияне не хотелось отвечать, но и проигнорировать вопрос было бы бестактно. Ситуацию спас Горан, возникший в проеме спальни внезапно, как привидение.
– Тияна, пойдем, я провожу тебя в твою комнату. – Он покровительственно посмотрел на нее, а затем удостоил Петру коротким беглым взглядом. – А вам через полчаса надлежит явиться в кабинет управляющего, там состоится совещание по поводу организации похорон, вы тоже в числе приглашенных.
– Что прикажете делать с комнатой? Прибирать или нет? – растерянно спросила Петра.
Горан выразительно сдвинул брови:
– Пока просто заприте, позже решим. Я бы оставил здесь все как есть и не позволил бы отдавать эту комнату кому бы то ни было, но решать не мне, а… – Он перевел взгляд на Тияну. – Вот кто у нас теперь главный.
– Нет, нет, я к такому не готова! – Тияна почувствовала, что покрывается испариной, несмотря на то, что в комнате вовсе не было жарко. Она и мысли не допускала, что ей придется надолго задержаться в грязелечебнице и решать какие-то хозяйственные вопросы. Сразу после похорон она собиралась вернуться домой, хотя там никто ее больше не ждал, но здесь… здесь ее не отпускала какая-то необъяснимая тревога. Что-то было не так… Что-то зловещее витало в воздухе. Не давали покоя мысли о странных звуках, теперь вот еще выяснилось, что на бабушку было совершено покушение.
Тияну вдруг осенила догадка: она подумала, что Йовану мог убить тот же преступник, который расправлялся с ее близкими на протяжении нескольких последних лет. Немного бредовая версия, конечно, но проверить ее не помешает. Надо будет позвонить детективу, как только она доберется до своей комнаты. Ох, поскорее бы! Ноги прямо подкашиваются от усталости. Кстати, а ведь детектив ей так и не перезвонил… Он что, не видел ее пропущенный вызов?
Переступив порог номера, в который привел ее Горан, Тияна испытала наплыв сентиментальных чувств: бросилось в глаза, что над убранством потрудились от души, стараясь сделать так, чтобы гостья захотела остаться здесь навсегда. Мило, очень мило! В гостиной все бежевое и пепельно-розовое: мебель, портьеры, отделка стен и всевозможные мелочи вроде вазочек и шкатулок, расставленных повсюду. Правда, к этой палитре добавили и немного серого в качестве акцента: ковровое покрытие на полу, рамы картин на стенах, плафоны светильников и абажуры торшеров – все эти предметы имели оттенок вековой пыли, но не утяжеляли интерьер, а наоборот, лишь подчеркивали его воздушность.