Знаю, что попала в точку, когда он открывает глаза и смотрит на меня. И это пугает, потому что я знаю свое сердце, и если я впускаю туда человека, то это серьезно и навсегда.
Только я открываю рот и что-то сказать — хотя понятия не имею, что именно из меня вырвется, когда эти искренние эмоции поднимаются вверх по горлу — моя удочка резко дергается и сильно наклоняется к воде.
— Ого, так, спокойно, — с восторгом в глазам восклицает Финн, подходит ближе и берет мою удочку. — Смотри, ты что-то поймала.
Рыбалка с папой на реке в Северной Калифорнии, когда я была маленькой, никак не подготовила меня к вытаскиванию рыбы из океана. Когда это двадцатисантиметровая форель, и поплавок прыгает в воде, то, нагнувшись, своей худенькой рукой в свои двенадцать лет я с легкостью наматывала леску и доставала ее из реки. А тут приходится напрягать каждую мышцу в борьбе с этим плавающим монстром. Я держу леску и начинаю ее подтягивать, и каждый сантиметр — как маленькая победа. Финн позади кричит и охает, словно я вытаскиваю белую акулу. К нам подходят двое мужчин, и начинают меня подбадривать.
— Давай, помогу? — кричит Финн среди всеобщего ликования.
— Отвали!
Теперь я понимаю, почему он снял кофту; я вспотела, и уже начала ругаться, с чего это идея поехать на морскую рыбалку показалась мне удачной. Но увидев первые очертания палтуса — с шипами вдоль позвоночника и его огромный размер — я забыла обо всем.
— Моя рыба намного больше твоей! — ору я.
Сзади встает Финн, чтобы помочь вытащить, после того как в течение десяти минут борьбы мои руки начали дрожать и неметь. Снова и снова мы вместе тянем, и наконец из воды показывается великолепный палтус. Когда он падает на палубу, начинается сама противная часть, но Финн, удерживая его, что-то делает — так быстро, что я не успеваю заметить — и палтус замирает. Рыба была такой холодной от воды, когда он передал ее мне, чтобы я взяла за жабры и сфотографировалась.
Мне пришлось держать ее обеими руками, потому что она была огромной. Это самая большая рыбина из всех нами пойманных, и чувство было просто потрясающим, но, конечно, не таким захватывающим по сравнению со взглядом Финна на меня, когда он потянулся за телефоном.
— Держи ее, малышка, — тихо говорит он, и его глаза блестят от гордости. — Дай я тебя сфотографирую.
Мои руки дрожат от тяжести, но я держу ее, чтобы ему было видно. Он делает снимок и подходит ко мне, забирает палтуса и передает его Стиву, чтобы он сохранил его для нас.
— А мы обсудим, что ты только что назвал меня малышкой? — спрашиваю я, когда он наклоняется, чтобы насадить новую наживку на моей удочке.
Я скорее чувствую, нежели слышу его тихий смех, когда он встает и целует меня в макушку.
— Нет.
Я пытаюсь собрать волю в кулак, чтобы сдержать расплывающуюся глупую улыбку. Но это очень тяжело. У меня кружится голова, и я готова разразиться диснеевскими песнями прямо здесь, на лодке, полной потных стариков.
Когда мы вернулись на пристань, я извинилась и ушла в туалет, но на самом деле я хотела позвонить и спросить, как дела у мамы. Мы почти полдня были вне зоны доступа. Это было волшебное и страшное время одновременно. А вдруг что-то случилось?
Папа отвечает уже после первого гудка, его голос спокойный и расслабленный.
— Привет, Тюльпанчик.
— Привет, приятель. Как там наша королева?
— В порядке, — отвечает он. — Мы выехали в город на обед.
— Значит, все нормально? Никаких осложнений?
На другом конце трубки папа вздыхает, и я вздрагиваю, понимая, что веду себя, как маньячка. Доктор нам раз пять сказал, что первый сеанс химиотерапии для мамы будет легким. А вот последующие уже сложнее.
— Ты сама себя изводишь, — говорит папа, и я знаю, что он улыбается, но так же и серьезен. — Это долгий процесс.
— Я знаю, знаю, — вздохнув, отвечаю я.
— Как прошла рыбалка?
— Превосходно. Я в восторге.
— От рыбалки или от парня?
Я снова вздыхаю.
— От обоих.
— Замечательно, тогда приводи Финна сегодня. Я сказал Сальваторе, что свободен, пока в апреле не начнутся сьемки «Бескрайнего Горизонта».
Папин друг и коллега Сальваторе устраивает сегодня вечеринку по случаю празднования начала работы его нового продюсерского центра. «Бескрайний Горизонт» — это новый фильм, заслуживающий Оскара, душераздирающая драма, действия которой разворачиваются — барабанная дробь — на корабле. По правде говоря, я смутно представляю Финна на такой вечеринке, но предчувствие подсказывает, что все будет хорошо. И если Финн мой «Тот Самый», то он уже принадлежит к этому кругу, неважно, знает ли он там кого-нибудь или нет.