– Да ты спятила. Если этот парень не зажигает со всем, что движется, то Бога нет. Как и Санты. И Пасхального кролика.
Она отмахивается от меня.
– Да неважно. Просто я не уверена, что у нас получится хорошее шоу.
Ей и самой понятно, что это слабый аргумент. Увидев мое шокированное лицо, она морщится и отворачивается.
– Да ты что, издеваешься? Горячий блядун, горячий девственник и самая горячая старшая сестра, которая явно слишком занята для любви? Да это настоящая сексуальная фантазия любого продюсера. Тут даже не надо ничего придумывать.
Уступая, она тихо говорит:
– Они тоже в этом полностью уверены. Отснимут для начала два сезона, уже купили нам грузовик, починят обе наши лодки и купят еще одну новую.
Я тихо присвистнула.
– Ого. Тебя расстраивает, что огромный телеканал дает тебе заработать денег? Бедная малышка. Почему ты не соглашаешься?
Она смотрит на меня, и теперь её очередь быть скептиком.
– Мне нравится моя жизнь, Полин. Она довольно тяжелая, и мы, бывает, едва сводим концы с концами, но для моего выбора есть причины. Мне нравится мой маленький домик на воде, работать на лодке и отпускать шуточки с братьями, или когда мы получаем нереальный улов. Но как только начнется шоу, все это будет уже не важно, – она оглядывается по сторонам, царапая ногтем крышку стола. – Мысль, что придет съемочная бригада и будет снимать 24 часа в сутки, вызывает у меня тошноту.
– А что Света и Лера думают по этому поводу? – интересуюсь я.
– Они ничего не знают.
– Я знаю то, чего не знают они? – удивляюсь я.
Она пожимает плечами.
– Тяжело обсуждать этот выбор с лучшими подругами. Я в точке принятия решения, и через пару лет могу оглянутся назад и подумать: почему я вообще рассматривала этот вариант? Я не хочу обсуждать это с людьми, присутствующими каждый день в моей жизни, если вскоре решу, что все это не имеет значения. Какой в этом смысл?
Выходит, она не думает что через пару лет я буду в её жизни? Блин, это больно. Я подношу пиво в губам и смотрю в сторону:
– Ты права.
– Вот дерьмо, – шепчет она, понимая, как это прозвучало. – Ты же понимаешь, что я хотела сказать.
И, если честно, я понимаю. Я и сама не рассказываю ей про маму. Мне нужна поддержка от Насти, и мне нравится сама идея быть рядом с ней – это самое лучшее место, чтобы спрятаться. Может, её тоже устраивает, что мое мнение не имеет для неё никакого значения.
Я мысленно отгоняю грустные мысли и улыбаюсь.
– Конечно, сейчас эта идея кажется тебе безумной, но ты не можешь не обращать внимание на те возможности, что даст шоу. Ты сделаешь имя своей фирме и…
– Сделаю нас посмешищем.
– И… – игнорируя её, продолжаю я, – они же купят тебе новую лодку? Я, конечно, ничего не понимаю в промышленной рыбной ловле, но уверена, что стоить она будет, как хороший особняк в Ла-Хойе.
– Почти так же, – соглашается она. – Я не знаю. Не уверена, что купленная ими лодка будет ощущаться моей. Словно я продаюсь. Но раз ты, смеясь, не убежала отсюда, думаю не такая уж и безумная идея – пойти на это.
– Думаю, будет глупостью отказать.
Она кивает и снова переключает свое внимание на игру. На этот раз я уверена, что она закончила разговор.
========== Настя ==========
Я проверяю адрес, что мне дала Полина, когда поворачиваю. Ресторан переполнен, и я еще раз преувеличенно фыркаю, что тут долго кружусь.
– Похоже, сегодня не наш вечер, – говорю я Лере, уверенная, что мои бегающие глаза и дурная актерская игра меня выдадут. – Наверное, нам лучше вернуться домой. Попробуем в другой раз.
Я уже начала было выворачивать грузовик на выезд, когда её рука, останавливая, ложится мне на предплечье.
– Все уже собрались, давай посмотрим повнимательней. Так что уже поздно менять планы, – говорит она, высовываясь из пассажирского окна. – И нет уж, спасибо.
– И что это значит?
– Это значит, что мне потребовалось больше часа, чтобы вытащить тебя из дома, и сейчас ты выглядишь, словно идешь на прием к зубному, а не на расслабляющий дружеский вечер с сомнительными шутками.
– Это неправда, – это правда.
– Света прилетела сделать сюрприз Кате и хочет с нами встретиться. И не важно, что ты вчера сказала, – ты отстойно выглядишь всю неделю.
– Я в порядке. Странно, что ты ушла, когда у тебя столько дел, – как обычно, пожимая плечами, говорю я. Спокойно, Настя. Не суетись. Не избегай зрительного контакта. – У тебя и так мало свободного времени.
По радио играет типичная попсовая песенка, и Лера его выключает. Взглянув на часы, потом в лобовое стекло, я все еще делаю вид, что ищу свободное место на парковке.
Мне не нравится, как она на меня смотрит. Лера слишком хорошо меня знает, и я уверена, что она вырвет мне руки и ими же изобьет, если выяснит, что я говорила с Полиной раньше, чем с ней.
– Я твоя лучшая подруга, Анастасия. Ты бы не стала мне врать, правда?
И только я начала отвечать, как она тут же показывает на освободившееся место перед нами:
– Ой, вот… давай сюда, прямо сюда.
Я паркуюсь и, тяжело вздыхая, глушу двигатель. Похоже, мы все-таки идем.
***
Уверена, что никогда еще не выглядела такой виноватой, как сейчас. Никогда. Как пойманный на месте ограбления преступник.
Ко всему прочему, Полина наговорила мне кучу философского дерьма и сделала то, для чего я ее и звала: отпускала шуточки и использовала сарказм, чтобы смягчить ситуацию. Но ее взгляд, когда я объясняла, почему не рассказала Свете, Лере или Даше, был как удар в грудь.
Я умудрилась не брать в голову все это до тех пор, пока Лера не захрапела на другом конце коридора. Но не смогла уснуть, смотрела в потолок и думала. Может, стоит им рассказать? Не ошибка ли это – скрывать все от близких друзей, но при этом легко довериться Полине? С этой точки зрения я о нас двоих не думала. Конечно, она – это дикое приключение, отвлечение и, конечно же, друг, но сейчас кажется, что мне этого недостаточно.
И я ни хера не хочу сегодня с ней встречаться. Не потому что понятия не имею, какие у нас отношения или чувства, или как мы должны дальше общаться, а все из-за того, что она знает мой большой секрет. Тот, которым я не могу поделиться с лучшими подругами.
Может, стоит сейчас рассказать Лере.
И мне точно не стоило разбалтывать всюду сующей свой нос Полине.
А если они поймут, что я от них что-то скрываю?
Или она проболтается?
Вашу мать.
В ресторане было темно и настолько шумно, что я задумалась: может, у меня получится улизнуть, и никто даже не заметит.
Несмотря на количество людей и столиков в этом маленьком помещении, здесь градусов на двадцать прохладней, чем на улице. И я поняла, что вспотела, когда холодный воздух коснулся моего влажного лба и шеи. Господи боже, Настя. Возьми себя в руки.
Мы слышим их раньше, чем видим. Даже сквозь гул голосов, громкую музыку и звон посуды смех Полины разносится до самых дверей. Она, как всегда, в ударе.
– Это самое лучшее, что я когда-либо слышала! – кричит и хихикает Света. Вы бы никогда бы не подумали, что двадцативосьмилетний адвокат может хихикать, но это же Света! Так что вы ошиблись.
Мои нервы стягивает неуверенность, когда мы подходим, и я чувствую, что начинаю хмуриться.
– Кажется, они начали без нас! – кричит мне через плечо Лера, и я могу только кивнуть, идя за ней через зал к нашему столику и стараясь не выглядеть готовой блевануть.
Они сидят на огромном диване в конце зала. Света с одного края, раскинув руки на спинке; ухмыляясь, она наклоняется поближе, чтобы лучше слышать рассказ с другого конца столика. Катя сидит рядом с ней. Тася справа от Кати и – как я уже не впервые замечаю – что-то рисует на салфетке. Полина на другом конце и с горящими глазами что-то эмоционально рассказывает Свете, которая опять смеется.
– Веселитесь? – спрашивает Лера и останавливается сбоку от столика. – Вас даже на улице слышно.