Я снова киваю, отпивая воду. И кажется, понимаю, о чем она хотела сказать. Она видела, как её девушке нравится, что её возбуждает, и это переросло в то, кем она стала. Но я действительно не хочу, чтобы она продолжала говорить об этом.
– Тем утром, когда я увидела тебя в Старбаксе… – начинает она. И я жду, что она продолжит, но она молчит.
– И? Что насчет того утра?
Она пожимает плечами и награждает меня «мне-что-правда-надо-объяснять?» взглядом.
– Я заметила, что ты выглядела растрепанной, но мне не показалось, что ты была расслабленной.
– А, ладно. Нас разбудила её мамочка, – говорю я. – Собственной персоной. Это был второй худший секс в моей жизни.
Она громко и радостно хохочет.
– А с кем был первый?
– С моим первым. Сейчас я понимаю, что он был крошечным, хотя было больно. Клянусь, оказалось, что меня лишили девственности маленькой морковкой.
– И о чем вы тут разговариваете? – появившись из ниоткуда и встав рядом со мной, интересуется Тася.
Настя едва может успокоить свой смех.
– Поверь, тебе лучше не знать.
– О маленьких морковках, – отвечаю я с понимающей улыбкой.
Тася кивает и улыбается ей.
– Прелесть, правда?
– А наша девочка настоящая поэтесса, – соглашается Настя.
Наша девочка. Это облегчает маленький болезненный укол, который я все еще ощущаю, когда вспоминаю, как Настя рассказывала мне о своем телешоу и по какой причине она не хотела делиться этим с близкими ей людьми.
Подходит Лера и присоединяется к нашей маленькой компании.
– И почему мы сегодня стоим? Обычно Полина любит сидеть и швырять вещи через весь стол.
Я смеюсь, потому что это правда.
– У тебя просто жуткие способности Крокодила Данди.
– Я ниндзя, – Лера поправляет свои съехавшие на нос очки, и мы все хохочем. – И ты знаешь, как сильно я люблю твои узкие познания об австралийской культуре.
– Я стараюсь.
За ней на диване все еще сидит Оля, пританцовывая на сиденье и пялясь на группу студенток на танцполе.
– Лер, тебе и Оле непременно нужно подкатить вон к тем дамам.
– А почему не с Настей? – с понимающей ухмылкой спрашивает Лера. – Она тоже холостая.
Я качаю головой.
– Конечно, холостая, но посмотри, как она сегодня нарядилась. Будет, как в фильме «Ночь в Роксбери», и все будут её стесняться. – Настя, конечно же, откажется танцевать, а если и нет, амазонка внутри меня решает, что она должна быть со мной и только со мной. По крайней мере, пока не уедет.
Внезапно я чувствую панику. Настя завтра уезжает? Она побывала на встрече в Л-А, значит, ей пора?
Смеясь, Лера смотрит на танцпол, но перед этим мельком оценивает реакцию Таси.
– Эти цыпочки маленькие.
– «Маленькие» – это молоденькие? – уточняю я и наклоняюсь, чтобы получше их разглядеть. Девушкам явно было больше двадцати лет. – Или низенькие?
– Очень низенькие.
– Но посмотри на себя, – говорит Тася. – В тебе больше 190 см. По статистике тебе положена девушка ростом в 160.
– Это сейчас убило всю мою логику, – с улыбкой отвечает ей Лера.
– Так, подруга, раз ты не танцуешь, неси мне еще пива, – заявляю я.
– Я бы пошла, но уверена, что парализована от пояса до пальцев ног.
Я шутя толкаю её.
– Тогда пусть Тася с тобой сходит. Ей надо еще выпить.
Тася начинает протестовать, что ей хватит, но все равно идет с ней, а я за ними наблюдаю. Она высокая, а Лера все равно возвышается над ней и наклоняется в ее сторону, когда они идут, словно примагниченные друг к другу. Интересно, а Лера в курсе, что, позволяя ей это делать, Тася считает её одной из своих. В этот частный закрытый клуб входим только я, Катя, папа Таси, мои родители, а теперь и Лера.
– Она никогда не попробует, – говорит позади меня Настя, и я понимаю, что она говорит о Лере, что та не попробует ухаживать за Тасей. – Она убеждена, что ей это не интересно.
– Я не уверена насчет нее, да, – соглашаюсь я. – Все дело в том, что Тася не увлекается девушками, она больше думает о работе.
Она согласно хмыкает.
Полностью развернувшись к ней, я говорю:
– Смотри, они уже подошли к бару, Оля практически в отключке, и она не услышит нас из-за музыки. Ты можешь расслабиться и рассказать, как прошла встреча?
Настя проводит рукой по лицу и глубоко выдыхает, убедившись, что её никто не услышит.
– Мне они понравились. То есть они, конечно, два идиота, расспрашивали о нашей личной жизни, каких женщин мы пригласили бы на свидание, – она игнорирует мою победную лунную походку, и продолжает: – Но парни, которые будут продюсировать шоу, настоящие профессионалы. Они проделали подготовительную работу, узнали все про нашу сферу, и… – она вздыхает, – они мне понравились. Их идеи не совсем ужасные.
– Тогда почему ты выглядишь такой несчастной? – мое сердце начинает немного побаливать. Вдруг понимаю, что пока наблюдала, как все это её угнетает, я искренне захотела, чтобы она была счастлива.
И с каких это пор меня больше волнует её счастье, а не собственные оргазмы? Тася не единственная, кто впустила одну из этих девушек в свой внутренний круг. Теперь Настя официально одна из Моих Людей.
– Потому что мне проще быть категорически против этого, – отвечает она. – Этим утром это была ни к чему не обязывающая встреча. А сейчас я понимаю, что это одно из простых решений. Альтернативой было бы потерять наш бизнес и остаться ни с чем.
Пусть это звучит немного драматично, но именно сейчас я понимаю, что это значит – лишиться всего. Мама только закончила свой первый день химиотерапии – цель этого лечения успеть убить раковые клетки, прежде чем они убьют маму – и все, что у меня есть, это пара сообщений от папы, что она хорошо себя чувствует.
Настя борется, возможно, с самым трудным решением в своей жизни. А я только сейчас осознала, что она – Мой человек, и сейчас я полна сил помочь ей пройти через все это.
Это хреново, ведь на самом деле я знаю, что нас обеих сделает счастливыми: наши голые тела, переплетенные в постели. И чем больше я понимаю, что у меня к ней настоящие чувства, тем больше уверена: я не смогу провести с ней эту ночь. Настя будет первой девушкой, с кем я занималась сексом, при этом испытывая к ней любовь. Ох.
Она пожимает плечами, засовывая руки в карманы.
– Ну как-то так.
У меня немного кружится голова, я заставляю себя дышать и сконцентрироваться на разговоре. С собственными проблемами разберусь позже.
– Так когда ты возвращаешься домой? – стараясь звучать легко и непринужденно, интересуюсь я.
– Через пару дней.
В груди резко заныло.
– У-у-у.
Она улыбается, не отводя взгляда от моего рта.
– Ты признаешь, что будешь скучать по мне, Имбирная Печенька?
Я показываю ей средний палец и не отвечаю.
========== Настя ==========
Полина заявилась ранним утром, умудряясь держать в одной руке поднос с тремя стаканчика кофе на вынос, а в другой бумажный пакет.
– Доброе утро, Солнышко! – щебечет она, проходя мимо меня в гостиную. – Я принесла завтрак.
– Сейчас семь утра, Печенька, – бормочу я, почесывая подбородок. Я два дня не чистила зубы, стою без рубашки… Ей вообще повезло, что я нацепила хотя бы штаны. – Что ты здесь делаешь?
– Нам нужно устроить мозговой штурм, – она идет на кухню и шепотом спрашивает: – Лера еще дома?
В этом старом доме довольно прохладно. Деревянные полы ощущаются прохладными под моими босыми ногами, когда я плетусь ей вслед.
– Она в душе.
По крайней мере, я так думаю. Дома я просыпалась до рассвета и уходила на пристань. Но эта пляжная жизнь избаловала меня и потакала моим совиным желаниям подольше поспать. Хотя сомневаюсь, что хоть раз за последние двенадцать лет я спала хотя бы до семи утра. Сегодня я ждала, когда Лера уйдет, чтобы позвонить братьям и рассказать о вчерашней встрече с продюсерами.