Официантка моргнула как минимум раза три и даже слегка покачнулась на месте. Я уже была готова подхватить ее, но она встряхивает головой и сосредотачивается.
– Сладкоежка? – уточняет она.
– Да, точно! Я сладкоежка. Принесите еще вот этого.
С порозовевшими щеками она кивает, забирает чашу и уходит искать Свете коричневый сахар.
– Господи боже, Свет, – говорит Лера.
– Что?
– Я точно расскажу об этом Кате, – уверяю я.
Света высыпает ежевику в овсянку и смотрит на нас, невинно моргая.
– Что я сделала?
– Надо было сразу трахнуть ее на столе, – замечаю я. – Это было бы менее неловко для всех нас.
Смеясь, я добавляю:
– Блин, думаю, сейчас она соберет тебе коричневый сахар со всего кафе.
– Вы прямо такие шутницы, – с невозмутимым видом говорит Света.
– Кстати, как там Катя? – интересуюсь я.
Света смотрит на меня с самой дурацкой в мире улыбкой с ямочками на щеках.
– Шикарно.
– Ой, – говорит Лера и кладет свою вилку. – Не дай ей продолжить. Тася рассказывает, что перед тем, как к ним заехать, она их предупреждает. В прошлый раз она их слышала всю дорогу, пока ехала по Julianne’s driveway.
Света только пожимает плечами, выглядя отвратительно довольной собой.
– Что могу сказать? Я сама довольно шумная любовница и наслаждаюсь громкими довольными криками своей жены во время самого лучшего секса, который у кого-либо был, – она наклоняется, глядя на нас, и повторяет: – Самого.
Мы с Лерой хохочем, когда понимаем, что во время её монолога подошла официантка и поставила перед ней сахар. Не знаю, что именно она слышала, но судя по ее смущенному румянцу, думаю, что всю её речь целиком.
– Merci, – широко улыбаясь, благодарит ее Света.
Бедная девушка бормочет:
– Пожалуйста, – перед тем как вернуться на кухню.
– Ненавижу тебя, – заявляет Лера.
– Ты не была бы такой злой, если б задумалась о своей жизни.
– А она дело говорит, – соглашаюсь я.
Лера пожимает плечами, откусывая свой завтрак.
– Да ладно тебе. Ты симпатичная и успешная девочка, – говорит Света. – Почему ни с кем не встречаешься?
– Мы что, теперь, как героини «Секса в Большом городе», будем сидеть и обсуждать это? Если ты не еще заметила, Кэрри, я только что открыла магазин. У меня нет на это времени.
– Кто такая Кэрри? – спрашиваю я, но Света не обращает на это внимания.
– Ты что, шутишь? Я была у тебя всего пару раз, и там полно странных горячих цыпочек.
– Ну, я особо и не смотрела на них.
Света прищуривается.
– Что значит, не смотрела? И по какой причине? Твоя вагина еще на месте?
Лера смеется.
– На месте.
– У тебя никогда не было проблем перепихнуться с кем-нибудь, но я видела тебя только с Тасей, с тех пор как… – Света замолкает, пытаясь подобрать слова, и, наконец, выдает: – О-о-о, я все поняла.
– «О-о-о»? – повторяю я, глядя на них. – Что поняла?
– Ей нравится Тася.
Лера уже отрицательно качает головой.
– Нет, нет, не нравится. Мы с ней просто друзья.
– «Друзья», – повторяем мы со Светой хором.
– Честно. Она мне нравится, но не в том смысле. Она умная, с ней весело тусоваться, но это все.
Боже, а Лера совсем не умеет врать.
– Но вы двое были женаты, – напоминаю я ей.
– Были, но, в отличие от вас всех, мы даже не целовались.
Света уже качает головой.
– Мы все целовались, у меня даже где-то фотка есть. Она самая горячая на свете ботанка.
– Да, мы были женаты, но это не значит, что у нас будет продолжение. Посмотри на Настю.
– На меня?
– Конечно. Я могу только догадываться – и даже не спорь и не отрицай – но ты трахалась с Полиной все время, пока была тут, и явно не готова снова сделать ей предложение.
– Хм, – я с возобновленным интересом погружаю нож и вилку в свою еду. – Вообще то мы… больше не хотим быть только друзьями.
Света подняла руки и прочистила уши, будто не расслышала.
– Comment? – спрашивает она на французском. – Что?
– Она мне нравится, – я подношу вилку к губам и не опускаю ее. – Больше, чем просто нравится.
– Только не причини себе боль, – замечает Света, а я, фыркнув, откусываю тост.
– Срань господня, Насть, – удивляется Лера. – Ты это серьезно?
– Ага, серьезно.
– Но подожди. Ты же уезжаешь, – добавляет она. – Уезжаешь ведь? Конечно, ты не особо распространялась, зачем приехала, но я знала, что не просто так.
– Не просто. Я приехала по делам и скоро пора уезжать. Но я не уверена, как у нас с Полиной все сложится дальше.
За столом воцарилась полная тишина, и каждая делает вид, что увлечена содержимым своей тарелки, но на самом деле пытается осмыслить то, что я сейчас обрушила на них, словно бомбу.
– А у вас это вроде неплохо получается? – спрашиваю я Свету. – У тебя с Катей? На расстоянии.
У Кати и Светы уже несколько месяцев была любовь на расстоянии, и сейчас они были увлечены друг другом больше, чем в Вегасе.
Света откидывается на спинку дивана и глубоко вздыхает. Так вздыхают, когда готовы рассказать о наболевшем.
– Дело в том… – она проводит рукой по лицу. – Я сейчас так счастлива. Конечно, тяжело, когда мы на расстоянии, но когда мы вместе, я обо всем забываю, все становится неважным.
Лера сглотнула, указывая на меня вилкой.
– Вы решили попробовать отношения на расстоянии?
– Я не знаю, – признаюсь я. – Я вообще нихуя не понимаю в наших отношениях.
– Тебе здесь нравится? – спрашивает Лера. – В Сан-Диего.
– Конечно. Но я срочно должна вернуться, – я уже не притрагиваюсь к еде, только гоняю вилкой по тарелке, потеряв аппетит. – То есть, не совсем срочно, но в ближайшие пару дней.
– Думаю, у вас все получится, – говорит Света. – Конечно, Полина сейчас не может оставить маму, но…
Я резко поднимаю голову и моргаю, глядя на неё, и в груди снова появляется то же чувство, как и вчера ночью.
– Почему она не может оставить маму?
– Ну, как же она может … – слова застревают у Светы в горле, и она нервно оглядывается на Леру. – Черт.
Лера у нас, как скала, её эмоции всегда было сложно угадать, но я знала её лучше всех. И сейчас, глядя, как она ерзает на диване, вижу, что ей явно неловко. И тогда до меня доходит, хотя эти двое ничего и не сказали. Я все понимаю.
Полина упомянула, что ее мама плохо себя чувствует. Желание Полины забыться и убежать от всего. Мама Полины серьезно больна, и это не простуда или грипп.
– Боже мой, – простонав, я закрываю лицо руками.
– Рак груди, – тихо говорит Лера. – Кажется… сейчас прогрессирующая стадия. Ей сделали операцию пару недель назад, а сейчас она проходит курс химиотерапии.
– Третья стадия? – догадываюсь я.
Она кивает.
– По-моему, так. Как я слышала, она пока хорошо справляется.
Я только и могу, что смотреть в свою тарелку, ведь в груди колет знакомая боль. Я не знаю точно, на что я больше злюсь: на Полину, потому что она скрыла это от меня, но рассказала всем остальным, или на всех, что держали это от меня в секрете. Я все ей рассказала, а она не смогла со мной поделиться? Ведь я бы точно это поняла.
Я бросаю вилку, и звук разлетается по всему ресторану, заглушая работающий телевизор и разговоры других посетителей. Все, что я съела, застряло у меня в горле, и я не знаю, чего мне хочется больше: чтобы меня стошнило или убраться отсюда к чертовой матери.
– Насть, – хватая меня за руку, говорит Лера. – Послушай, я не знаю, почему она тебе не рассказала. Но это не мой секрет, чтобы всем рассказывать. Богом клянусь.
– Я знаю.
– У нее на это были свои причины, – тихо говорит Света.
– Ну, спасибо, утешила.
– Подумай об этом, прежде чем делать глупости, хорошо? Я сама сильно накосячила с Катей. Просто выслушай ее.