Подняли шлагбаум, и мы въехали через дорожное заграждение на территорию Республики Угази.
Глава II
Мы прибыли в Сикафу после семи. По пути никаких происшествий не произошло. Мы проехали через пару деревенек, не обозначенных на карте. Их жители, завидев нас, бросали свои занятия и принимались таращиться в нашу сторону. На вид они были совершенно такие же, как и люди по ту сторону границы, в Махинди. Кинк говорил, что они отнесутся к нам дружелюбно. Лично я не заметил ни дружелюбия, ни враждебности: они просто выглядели слегка удивленными. Что касается коз, то они полностью нас игнорировали.
Сикафу расположен на берегу небольшого залива, разделяющего болотистые топи. Рыбаки выгружают здесь свой улов. Тут есть рынок и полицейский участок. А Сикафу имеет свой специфический запах: к ядовитым испарениям окружающих болот добавляется удушливая вонь гниющей рыбы.
Прошел уже почти час после восхода солнца, и на рынке царило оживление. Там было всего два или три прилавка. Большая часть товара, предназначенного для продажи, – овощи, фрукты и, конечно, вяленая рыба – была разложена на циновках, расстеленных на пыльной земле, около них на корточках примостились продавцы. Посредине находился небольшой дощатый помост, на котором стоял босоногий угазийский полицейский в шортах и с белым шлемом на голове, увенчанным медной пикой. В руке у него была деревянная дубинка.
Никто на нас не обращал внимания, пока Тропмен не остановил свой джип, а я не подрулил вслед за ним. Грузовик с командой Барьера только въезжал на рыночную площадь, когда нас заметил полицейский.
Он вытаращил от изумления глаза. Это был крупный, черный лоснящийся мужчина из племени банту. Его взор метался от меня к Тропмену, к сержанту Мусе с пулеметом, к подкатившему грузовику, полному солдат. Тут у него отвалилась челюсть, и он замер. Сержант Муса захихикал.
В этот момент прозвучал выстрел. Наверное, кто-то из черномазой шайки Барьера решил, что нам оказано недостаточное внимание, и поспешил исправить положение. А может быть, кто-нибудь выстрелил случайно. Не знаю, куда попала пуля. Не думаю, что она кого-то задела, но эффект от выстрела был чрезвычаен.
Люди заоборачивались, кто-то завизжал, и началась паника. В секунду все принялись визжать, орать и пытаться удрать с рынка. Некоторые из торговцев упали плашмя и стали ползком убираться прочь, другие корчились в пыли, пытаясь спасти свое добро и уволочь его с собой. Один из прилавков опрокинули. Вместе с ним в пыль покатилась старушка.
Только полицейский оставался недвижим, взирая на нас с помоста, словно не замечая царившего вокруг бедлама.
Тропмен подозвал его жестом.
Полицейский спустился с помоста, споткнулся о рассыпанные овощи и подошел.
Тропмену пришлось орать во все горло, чтобы его было слышно. Он сказал полицейскому что-то, прозвучавшее вроде: «Полиси ико вари?»
Полицейский обалдело показал на другой конец рынка. Тропмен махнул, чтобы он шел впереди.
Полицейский двинулся в указанном им направлении, Тропмен включил сцепление и двинулся вслед. Мы тронулись за ним. За рыночной площадью находилась пристань, около которой ютилось несколько дощатых хижин, крытых листьями. В бухте стояла на якоре большая драга с буксиром под бортом.
Полицейский участок представлял собой домик из необожженных глиняных кирпичей, крытый рифленым железом. Оконные проемы были загорожены металлическими решетками. Когда мы приблизились, оттуда вышел еще один полицейский, в кепке, окруженный толпой кричащих, размахивающих руками людей, бросившихся при виде нас врассыпную. Кепка тоже явно хотела пуститься наутек, но заколебалась, подняла руки вверх и стала ждать своей участи.
Тропмен захватил свой «Узи», вылез из джипа и махнул, чтобы я следовал за ним. Когда я к нему подошел, он уже препровождал обоих полицейских вовнутрь.
Весь участок состоял из одной большой комнаты, часть которой была отгорожена железной решеткой, представляя собой камеру. На другой стороне стояли видавший виды стол, три стула, старый шкаф и велосипед.
Тропмен задал вопрос резким голосом. Второй полицейский отпер шкаф и вытащил заржавленное охотничье ружье и армейскую винтовку. Ему приказали положить все это на стол. Последовала серия вопросов и ответов, которые я не понимал, за исключением слова «телефони», которое повторялось несколько раз. Наконец Тропмен вытащил затвор из винтовки, и мы отправились назад.
– Они говорят, что здесь нет телефона, – сказал он по пути к нашим машинам. – Когда им нужно связаться с Амари, они отправляют на велосипеде посыльного в Матати.