Скорчившись на жестком сиденье и упираясь локтями в колени, я мог видеть только лежащий передо мной груз. Кое-где виднелись надписи, хотя ближние ко мне ящики, наклейки на которых я мог бы с легкостью прочитать, были поставлены вверх дном. От нечего делать я принялся лениво разбирать буквы и цифры.
Первое слово, которое мне удалось разобрать, было «УЗИ» с черточкой и цифрой 4. Одно это должно было многое мне открыть, но я решил, что это инициалы. Надпись на соседнем ящике, на мой взгляд, определенно не могла быть ничем, кроме инициалов, поскольку между буквами стояли точки: «Ф.Н.-М.А.Дж-7.62». Больше всего меня заинтересовали тяжелые металлические ящики (среди груза их было несколько штук). На верхней стороне ближайшего ко мне виднелась трафаретная надпись: «MORT».[8] Само по себе это слово наводило на невеселые мысли, но, судя по расположению букв, они были только частью целого. Нагнувшись и сделав вид, будто подтягиваю шнурок на ботинке, я увидел недостающие буквы. Все вместе читалось как «Миномет»,[9] а дальше стояли какие-то цифры и еще несколько букв, но я даже и пытаться не стал их расшифровывать. Слова «миномет» и этих цифр хватило с лихвой. И мне оставалось только гадать, почему группа офицеров-охранников, направляющаяся к месту коммерческой службы где-то в Экваториальной Африке, везет с собой несколько 82-миллиметровых минометов.
У меня часы давно остановились, но, по мере того как шло время, Уилленс все чаще посматривал на свои, и ему явно все меньше нравилось то, что он видит. Наконец мой сосед вытащил листок бумаги и карандаш, сделал какие-то вычисления и результаты протянул Кинку. Они принялись что-то кричать друг другу на ухо, но я уразумел лишь, что, если мы вскоре не приземлимся, у нас выйдет горючее. Кинк сходил в кабину потолковать с экипажем. Вернулся он, размахивая руками и знаками показывая, что минут через десять мы сядем на землю.
Уилленс опять скособочился на сиденье, но продолжал опасливо наблюдать за минутной стрелкой. Затем самолет слегка «нырнул», и у меня тотчас заложило уши — мы быстро теряли высоту.
Город, где мы в тот день сделали посадку, называется Джуба и расположен на берегу Белого Нила в Южном Судане. Пассажиры провели ночь в гостинице аэропорта, но команда осталась в самолете — видимо, охраняла груз.
В тот вечер Кинку впервые изменила обычная самоуверенность.
Уилленс, по-видимому, все еще размышлял о длительности нашего полета. Почти несъедобный обед тоже вполне мог способствовать недовольству и раздражительности. В общем, едва мы начали пить кофе, как разгорелся этот спор.
Уилленс, с отвращением оттолкнув чашку, вперил взгляд в сидевшего напротив Кинка.
— Нельзя ли нам поточнее узнать о запланированном на завтра полете? — довольно воинственно спросил он.
Кинк улыбнулся:
— Конечно. Отсюда мы летим в Форт-Аршамбо в Чаде.
— А где будем дозаправляться?
— Нигде. Никаких посадок не предусмотрено.
— А вам известно, какое максимальное расстояние способен преодолеть «СИ-47» при нормальной скорости?
— Это известно пилоту.
— Мне тоже. Так вот, оно составляет чуть больше двух тысяч километров.
— До Аршамбо не так уж далеко.
— Возможно, и, слава богу, нам уже не придется так часто увиливать от горных пиков, как сегодня, но что, если задует встречный ветер и мы собьемся с курса? У нашего самолета не самое современное оборудование.
— Зато экипаж экстра-класса.
— Я не говорю, что они новички. Но в подобной местности и на этих высотах ошибиться способен даже самый опытный штурман. Это необходимо иметь в виду. У нас должно быть время, чтобы исправить возможные погрешности в расчете курса.
В разговор вмешалась миссис Уилленс, высокая, привлекательная брюнетка лет тридцати, с веселыми умными глазами и чувственным ртом. Судя по произношению, она была австралийкой.
— Мой муж налетал на этих самолетах четыреста часов, — заметила она, — и знает, что говорит.
По-французски миссис Уилленс изъяснялась лучше супруга.
Кинк галантно улыбнулся:
— Я в этом не сомневаюсь, мадам. Но уверен также, мы все знаем, что говорим. Во всяком случае, я.
— Если мы заправимся в Ялинге, то наверняка долетим без проблем, — настаивал Уилленс.
— Мы преспокойно долетим и прямым рейсом.
Уилленс обратился за поддержкой к Гутару:
— Что скажете, Гутар? Вы разбираетесь в самолетах.
— Только в том, что касается прыжков с парашютом, — подмигнул, усмехаясь, француз.
Мадам Барьер, невысокая толстушка с озорным лицом, громко рассмеялась, немного разрядив обстановку. Кинк не преминул этим воспользоваться.