– Дурацкая история. Дорис Нюнжессе терпеливо ждала, когда выйдет из тюрьмы мерзавец, который изнасиловал и убил ее сына. Тот семнадцать лет получил. Она застрелила его в упор при свидетелях. Потом не спеша поехала домой, позвонила в префектуру, сказала, что прикончила убийцу сына и отдает себя в распоряжение полиции. Отдает себя в наше распоряжение, понимаешь? Но когда ребята за ней приехали, ее и след простыл.
– Наверное, передумала и решила, что свобода дороже.
– Клеманти из кожи вон лезет, чтобы ее поймать. Плюс его достают журналисты. Семнадцать лет ждать, чтобы отомстить, – это впечатляет. А что у тебя?
Саша рассказал о сходстве с делом Киджо. Он намерен встретиться с Лолой Жост. Марс на минуту задумался, затем объявил, что дело нужно срочно закрепить за собой. Ему не давало покоя недавнее объединение служб общей информации и внутренней контрразведки в Центральную дирекцию внутренней разведки. По его словам, это слияние привело к созданию настоящего “французского ФБР” с теми же целями и средствами. Миссия французских федералов состоит не только в борьбе с террористами, экстремистами и шпионами, они еще и защищают экономические интересы страны.
– Смерть ближайшего помощника такого деятеля, как Грасьен, обязательно привлечет их внимание. Это наше расследование, – отчеканил Марс. – Нельзя допустить, чтобы они отбивали у нас работу, а потом прятали под грифом “совершенно секретно”. Улавливаешь?
Честно говоря, Саша улавливал смутно. Если это убийство связано с темными делами Франсафрики [2], то оно скорее в компетенции контрразведки, чем полиции.
– У них больше возможностей, шеф. И связей. Главное – результат.
– Не согласен. Главное – желание. Сейчас докажу тебе с помощью фокуса.
Марс встал и порылся в книжном шкафу. Потом достал карту и ткнул пальцем в Африку, Центральную Америку и Скандинавию.
– В этих странах я был на службе. Видишь, из чего складывается жизнь человека? Три черточки на двухмерной картинке.
Глаза его блестели. Возможно, он сверх меры разбавил напряжение последних дней любимым напитком, шотландским виски? Хотя не важно, Саша нравились театральные жесты шефа.
– Человек служит два года здесь, три года там, он много чего повидал, но чему научился? Что изменило его жизнь?
Перед тем как осесть в Париже, Марс помотался по разным посольствам. Некоторые называли его флибустьером. За посмуглевшее на солнце лицо и странствия по миру. За то что имел привычку делиться воспоминаниями с первым встречным, а потом вдруг бросить собеседника и сбежать, словно поняв, что напрасно изливал душу. За его непохожесть на тех, кто любил угодить начальству.
– Ничто не изменило его жизнь, потому что человек везде побывал мимоходом. Он думал, будто что-то понял, а на деле приобрел лишь кое-какие воспоминания, как турист. Мои кости при каждом удобном случае напоминают мне, что я стар. Поэтому я хочу оставить свой след. У дела Видаля неуловимый запах большой игры. И я хочу ее раскрыть, понимаешь?
– Думаю, да.
– А ты-то хочешь?
– Конечно.
– Точно?
– Я хочу этого с тех пор, как капитан жандармов разбудил меня своим звонком. Здесь наверняка есть связь с убийством молодого полицейского. И просто фантастическая куча грязи.
– Ну вот, видишь, а с твоей подчиненной и не поговоришь так. Для Карль существуют только прямые дороги и строгое соблюдение правил.
Он улыбнулся как пират, принявший на борт собрата по грабежу. Саша кивнул и ждал продолжения.
– С Лолой Жост надо поосторожней. Я хорошо ее знаю. В свое время была отличным профессионалом, но чуть что – встанет на дыбы, не раздумывая. Нельзя, чтобы она нас подставила, устроив скандал.
– Я этим займусь.
– Тогда я спокоен. И потом, нас со всех сторон обложили. Кругом сплошные шпионы. Сечешь?
– А то.
Речь шла о парижской разведслужбе, подчинявшейся префекту полиции, а не напрямую Министерству внутренних дел. Реформа распространялась на всю территорию страны, но столица сохранила прежний статус. Надо было учитывать и дирекцию внешней безопасности, связанную с Министерством обороны, которое защищало французские интересы за рубежом. Убийство человека, причастного к торговле оружием в Африке, должно привлечь внимание многих спецслужб. Саша понимал всю сложность доставшегося ему дела и слегка робел, но нельзя же допустить, чтобы Марс в нем разочаровался. Еще хуже самому разочароваться в себе. Он годами добивался перевода в уголовный розыск – предел мечтаний любого полицейского. И теперь не имел права оступиться.
– По моим данным, более восьмидесяти процентов дел Видаля были связаны с клиентами Грасьена, – продолжил Марс. – Логично предположить, что люди, прикончившие Видаля, тоже связаны с этими клиентами. Но тебе следует опасаться выводов, которые напрашиваются сами собой.
– Я так и делаю.
– А как дела с Карль? Ладите?
– Более или менее.
– Постепенно она смирится с тем, что эта должность досталась тебе. Она не умеет давать поручения, потому что не доверяет другим. Ей нужно всюду сунуть свой нос и самой везде побывать, чтобы все понять. Она способна на скрупулезный труд, но у нее нет воли к победе. Ее бесит, что она не получила повышения, а почему – до нее не доходит. Направила бы лучше свою ярость в работу Надеюсь, она не ставит тебе палки в колеса…
– Нет, все в порядке.
Саша перешел в уголовный розыск восемь месяцев назад и довольно быстро организовал работу своей группы. Коллеги сразу сказали ему, что Карль давно ждет повышения. Учитывая ее стаж и послужной список, она имела полное право на это рассчитывать. Начальник, однако, рассудил иначе, заявив, что ему плевать на позитивную дискриминацию и политику феминизации французской полиции, он “попросту выбрал лучшего”. Оставалось надеяться, что враждебность Карль не скажется на общем деле. В общем, жаловаться на нее Марсу Саша не собирался.
Рано или поздно Карль привыкнет к его манере работы.
Глава 5
На другой день Саша пришел на набережную Орфевр раньше коллег. Рассвет придавал Сене розоватый оттенок, дождь наконец перестал. Он перечитал записи Карль, которые она молча оставила у него на столе. Список лиц, опрошенных вчера вместе с инспектором Стефани, с приложением краткого содержания бесед. Эме Банголе, осведомитель Киджо, бесследно исчез, вот уже пять лет о нем никто ничего не слышал. Некоторые считали, что он вернулся в Киншасу. Карль наведалась в комиссариат десятого округа повидать бывших коллег Киджо. Никаких результатов это не дало.
Саша снова взял ее выписки из дела Киджо и внимательно перечитал.
Карль, как обычно, прибыла на работу к восьми тридцати. Она любила завтракать вместе со своими детьми, подростками четырнадцати и семнадцати лет, и мужем, учителем французского в лицее Монружа, где они жили.
– Вы прочли мои записи, шеф?
– Конечно.
– Я никого не забыла?
– Скажем так: самое приятное ты оставила напоследок.
– Вы имеете в виду Лолу Жост? Ее невозможно найти. Я была у нее дома, звонила раз двадцать, никакого ответа.
Саша взял куртку и велел Карль следовать за ним. На парковке он протянул ей ключи от служебной машины. Ему нравился стиль ее вождения – быстрый, по всем правилам и более плавный, чем у Менара. Он спросил про семью и сразу почувствовал ее внутреннее отчуждение.
– Никому не запрещается иметь семью и работу, и мне кажется, что и тут и там ты прекрасно справляешься. Мы с бывшими сослуживцами на площади Италии всегда болтали про личную жизнь. Помогает разрядить обстановку, не находишь?
Карль завела машину и ответила, что у ее родных все превосходно, спасибо. Они молча доехали до Шатле.
– Что касается опроса свидетелей, я бы хотела присутствовать при разговоре с вдовой Видаля. Есть разные тонкости, которые вдвоем уловить проще.
Голос ее был ровным, и машину она вела по-прежнему спокойно. Карль обладала замечательной способностью маскировать упреки под прописные истины.
2