Эту фразу Кирилл запомнил навсегда.
Жаль, что отец её забыл. Кирилл скривился, к горлу подступил комок. Ему почти захотелось заплакать — но он сдержался.
Он станет чемпионом. Он сбережет свою семью. И однажды — отец увидит их, и позавидует им, и поймёт, что они самые лучшие.
Алиса и баланс
Друзья молча смотрели на бобров в нефти, пытаясь хоть что-то придумать.
— Можно пригарпунить… Как кита по воде подтащим, — нетвёрдым голосом предложил Лёшик.
— Ты что, офигел? — воскликнула Алиса.
— Да стрелять в неё не надо, только подцепить чем-то, — испуганно-успокаивающе произнёс Лёшик.
Он вытащил из чехла и стал собирать Петин лук марки «Боумастер»:
— Нужно что-то типа мягкой кошки сделать, чтобы зацепить… Типа пару палок наперекрест…
— Остроумно, — без улыбки заметил Петя. — Взять мягкую кошку и кинуть, авось когтями зацепит… Щас камышей срублю.
Он взял нож и сходил за камышами. Лёшик прикрутил к луку катушку — на сборных спортивных луках всегда есть резьба для дополнительных обвесов типа полочек, прицелов, стабилизаторов и тому подобного. Ну а Петя, морщась, полез грязными руками в свой старый советский рюкзак и достал несколько кусков дешёвого нейлонового шнура:
— Щас… Сделаю вам питоний узел… Не зря python изучал, хоть такая польза.
Он с надеждой глянул на друзей. Но шутку никто не понял. Петя вздохнул, и примотал простеньким узлом две палочки перпендикулярно к стреле с гарпуном. Получилось двойное «Т». Лёшик глянул на конструкцию с сомнением — его смутили хиленькие узлы. Он сам бы обмотал палочки целым клубком шнура. Но, подёргав, ощутил, что палочки держатся.
— Морские узлы! — с гордостью сказал Петя, будто сам изобретал их в бушующем океане.
Лёшик встал, и небрежным движением, почти не целясь, выстрелил гарпуном в сторону бобрихи. Катушка взжужжала, леска протянулась вслед за гарпуном. Алиса рефлекторно вскрикнула в испуге за бобриху и крепче прижала к себе двух бобрят. Ещё два вяло копошились у её ног в луже нефти.
Гарпун полетел недалеко и быстро упал — Лёшик не стал сильно тянуть тетиву. Ребята следили за процессом, затаив дыхание. Лишь Лёшик был по-олимпийски спокоен. Гарпун пролетел над осокой (я так и целился!) и упал почти ровно за бобрихой. К счастью, она уже лежала на воде мордой к берегу — нужно было лишь подтащить её ближе. Лёшик стал медленно тянуть на себя леску. Та натянулась.
— За осоку зацепилось, — пробормотал он.
Потянул сильнее — и сразу несколько травяных стеблей захрустели и склонились. Узел держал хорошо. Лёшик дёрнул рычажок катушки, гарпун дёрнулся в осоке, леска зазвенела, разбрасывая тяжёлые чёрные капли — и тело бобрихи вырвалось из осоки, медленно дрейфуя к берегу. Гарпун остался в осоке — но это было уже неважно. Рафик вдруг осознал, что не дышал всё это время.
— Рафик, давай вдвоём, она тяжелая! — позвал Петя, уже залезший в воду.
Вдвоем с Рафиком они еле-еле вытащили, а точнее — выкатили тяжёлую, крупную бобриху на берег. Оба перемазались уже просто в хлам. Рафик присел около неё, положил руку поверх и прикрыл глаза:
— Не дышит, — сказал он.
Алиса зарыдала с бобрятами в руках. Петя подошёл к ней и положил руку на плечо. Алиса уткнулась в него, спрятав лицо на плече у Пети. Бобрята ворочались между ними, футболки пропитала нефть — но Пете было всё равно. Он был счастлив. Естественным жестом он приобнял Алису:
— Ну, ну… — бормотал он, глядя в небо. — Всё будет хорошо. Не плачь.
Погладил её грязной рукой по спине, ощутил маслянистость ладони, стушевался и снова просто обнял.
Рафик стал аккуратно переминать бобриху, стимулируя перистальтику, пытаясь выдавить из неё нефть. Лёшик с нервным интересом наблюдал за ним, дергая леску гарпуна. Через пару минут Рафик остановился, опустил уставшее лицо, потом повернулся к друзьям:
— Нет, не дышит. Мне кажется, она уже умерла.
Алиса плакала. Петя обнимал Алису. Лёшик вздохнул с гарпуном в руках и посмотрел вдоль реки. Рафик поднялся:
— Мы им помочь не сможем.
— Надо их в больницу! — всхлюпнула Алиса.