— Что знаешь об её исчезновении, Алиса?
— Она пошла по грибы и не вернулась, — Алиса честно подумала, ответила и насупилась, внимательно глядя на агента.
— Да, всё так… Кстати, мы прошли со служебными собаками по её следам…
Агент сделал паузу, наблюдая за Алисой. Та слушала с вежливым интересом, и в ней не ощущалось нервозности, типичной для виновного. Родители же реагировали более эмоционально. Мать ахнула. Отец чуть подался вперёд с интересом.
— И ничего не нашли! След оборвался! Дремучий лес, пустая поляна, колючие кусты… Зачем она…
А вот тут агент прервался ненамеренно. Почему-то при этой фразе глаза Алисы расширились, в них появился страх. А потом девочка вновь насупилась. Ого!
— …Туда пошла, там ведь грибы не росли, — закончил агент.
Теперь он пытался сообразить, на каком слове Алиса испугалась.
— Заросли колючих кустов… И след обрывается на пустой поляне без грибов. Загадка! — повторил он, наблюдая за реакцией.
Впрочем, Алиса удостоила его теперь лишь мрачным взглядом из-под ресниц. Она была насуплена, собрана и больше эмоций не проявила, пока он не договорил полностью. Ну ладно. Потом на видео пересмотрят. Но что-то эта девчонка видела. Или знает. Или слышала…
— Что думаешь про это, Алиса? — спросил он.
Та честно и добросовестно подумала. Надо же, правда задумалась.
— Думаю, может там болото рядом. Вы проверяли? Или она табак разбросала.
— Алиса! Нельзя так! Бабушка наверняка жива! — шокированно упрекнула её мать. — И кстати, мы же обсуждали курение!
— Я не курю, — пожала плечами Алиса. — Я просто собак люблю и знаю, что табак им нюх отбивает.
— Неплохо, неплохо, — заулыбался Григорий. — Кстати, о собаках. Бабушка жаловалась, что ты собаку на неё натравила?
И опять Алиса напряглась. Хмм, интересно! Почему? Но стала вполне правдоподобно рассказывать, не пытаясь на ходу сочинять. Только смотрела то в пол, то в сторону. Но не в ту сторону, куда смотрят лжецы, а в ту, куда смотрят вспоминающие. Да, в ФСБ тоже знают НЛП…
— Не натравила. Я несла её домой на руках и…
— Почему несла, она больна? — сразу среагировал агент.
Опять мрачный взгляд из-под бровей.
— Нет. Она маленькая, щенок ещё.
— А патрульный сказал, что собака была больна. — подловил её Григорий.
— Ну, когда младенец рождается, он не выглядит особо здоровым, — не поддалась девочка. — И собаки тоже. Они мелкие, вонючие, писяются под себя и срыгивают. И вообще, может и болела чуток. На улице же родилась!
— Да, не поспоришь, — согласился Григорий. — И мелкий щенок напал на старушку? Вот просто так? Ещё глазки не продрал, а уже кусаться?
Было видно, что Алиса опять не сочиняет, а просто пересказывает события:
— Бабка давила, не пускала, толкала нас. И щенка давила и стукала дверью и тушей. Я на неё разозлилась, и щенок её куснул.
— Не понял связи, — подобрался Григорий и сощурился.
Алиса вздохнула, явно не желая говорить. Но потом почему-то выдала свою тайну:
— Ну мы с собаками друг друга чувствуем. Я их настроение, они мое. Я разозлилась, он куснул.
— Хах, — выдал агент, соображая на ходу.
Он глянул на родителей:
— И давно такие чудеса?
«Скажите, что с выходных!» — он внутренне скрестил пальцы.
Родители переглянулись.
— Да с детства! — всплеснула руками мама. — Она с двух или трёх лет с собачками общается. Не поверите — лет в пять забралась в особняк мэра и там на добермане висела, а тот только повизгивал… Мэрский сынок его вытащить не мог, хотя орал и командовал, а собака ведь дрессированная убийца!
— Хмм, — задумался Григорий. — Ну ладно…
Григорий ощущал в этом всём что-то интересное, даже что-то загадочное. Но он здесь был по другому делу. И вот для главного дела — пока никакой конкретики не ощущалось.
— Да ты прямо ведьма, — задумчиво улыбнулся он, соображая, что ещё спросить. — А ещё рыжая и глаза зелёные.
Алиса резко вскинула вперёд руки и громко сказала:
— Пыщь!
Артур подпрыгнул на стуле, дёргая руку к пистолету, лежащему рядом с мышкой. Конечно, пистолет был накрыт раскрытой папкой и не виден с дивана. Опомнился, расслабился. Бросил косой взгляд на начальника. Григорий тоже напрягся, но потом через силу заулыбался. А уж родители так вообще были шокированы:
— Алиса! — всплеснула руками мать. — Ну что это такое!
— Извините её, — сказал отец, ему явно было неловко и стыдно. — У ней очень активная гражданская позиция. С детства.
— Я уж вижу, — добродушно засмеялся Григорий, уже овладевший собой. — Ну ладно, последний вопрос.